Но появилось нечто или, скорее, некто и поколебал вашу уверенность.
Некто в лице Рауфа Нагиева.
Нагиев? Знакомая фамилия.
Неудивительно, что вы о нем слышали. Крупный бизнесмен, владелец акций морского пароходства, имеет чуть ли не эксклюзивное право завоза топлива по Северному морскому пути, владеет несколькими заводами, гостиницами и многим другим.
Ему-то зачем депутатство? Тоже захотелось во власть?
Амир не обиделся за «тоже». Только коротко взглянул на нее и продолжал:
Причин желать стать депутатом у него больше, и они весомее, чем у меня. До недавних пор он был женат на дочери губернатора Мурманской области. Однако в этом году их брак, счастливо продолжавшийся почти десять лет, дал трещину. Говорят, что жена уличила его в измене и подала на развод. При разделе имущества Нагиев повел себя не лучшим образом, это не понравилось тестю-губернатору, и Нагиев лишился его поддержки. Губернатор спустил на него всех собак, каких только можно. Принадлежащую ему компанию усиленно проверяют налоговики и Генеральная прокуратура, поговаривают даже, что заведено уголовное дело. Так что Нагиеву как воздух нужен депутатский мандат и неприкосновенность, которую тот гарантирует. Однако он понимает, что в Дагестане его плохо знают, хотя он тоже родом из тех мест, а значит, он не может рассчитывать на сколько-нибудь значительное число голосов.
И он решил перехватить их у вас? Кстати, сколько еще кандидатов, кроме вас, зарегистрировано?
Двое, но у них нет почти никаких шансов на победу. Рауф Нагиев понимает, что конкуренцию ему составлю только я.
И он решил подкупить вас, скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Наргиз.
Он просчитался. Мне не нужны его деньги. И я не сниму своей кандидатуры.
Он ведь много богаче вас?
Амир кивнул.
Если он не смог купить вас, он может подкупить тех, кто согласился вам помочь, того же мэра Дербента.
С Маратом Гамидовым у нас не просто деловые отношения: мы дружим уже много лет.
Перед большими деньгами трудно устоять. Нагиев может сделать вашему мэру предложение, от которого тот не сможет отказаться.
Наргиз сама не верила тому, что сейчас говорит. Она знала Марата Гамидова достаточно хорошо, чтобы быть уверенной он не поддастся на посулы и останется честен, по крайней мере, настолько, насколько это возможно в большой политике. Но ей было интересно знать мнение человека, который сейчас сидел напротив и делился с ней своими проблемами.
Я не исключаю такую возможность, хотя мне неприятно об этом даже думать, после некоторого раздумья произнес тот. В любом случае к нему на данный момент с какими-то конкретными предложениями не подходили. Я виделся недавно с Гамидовым, ничто не говорит о том, что он переметнулся на сторону моего соперника. Да и не верю я в такую возможность.
Что вам еще удалось узнать о Рауфе Нагиеве? Он связан с криминалом?
Да, и до сих пор не очень это скрывал.
В таком случае он вряд ли молча проглотит ваш отказ на его предложение.
Он и не проглотил. Две недели назад он встретился со мной и повторил свое предложение, а когда снова услышал категорическое «нет», пригрозил, что расправится с моей семьей.
Пригрозил открыто?
Нет, но дал ясно понять, чтобы я опасался за жизнь своих родных.
Свидетелей разговора, конечно, не было?
Не было. К сожалению, мне не удалось записать наш разговор. Нагиев предусмотрительно включил устройство, мешающее что-либо записывать.
Две недели большой срок. Он привел угрозу в исполнение? осторожно спросила Наргиз.
Нет. Видимо, он пока выжидает. Мои родители сейчас живут за границей, а жену и дочь я спрятал в надежном месте. Они останутся там, пока не пройдут выборы.
А за свою жизнь вы не опасаетесь? Кстати, почему вы ходите без телохранителей?
Вы верите, что от них есть какой-то прок? Не из собственного опыта, но знаю: если кто-то решил кого-то убить, никто не убережет. И потом, я не хочу рисковать чужими жизнями. Даже если эти люди выполняют свою работу и получают за нее неплохие деньги.
Кто были ваши два вчерашних преследователя? Люди Нагиева?
До последнего времени я тоже думал, что это его люди.
Наргиз удивленно посмотрела на своего собеседника.
Кому вы еще перешли дорогу?
Не знаю. Я уже вообще ничего не понимаю. Все последние дни я ощущал за собой слежку. Впрочем, эти люди не особенно скрывались. Они ходили за мной по пятам. Я даже не мог позвонить жене, боялся, что наши разговоры прослушиваются. Сейчас столько способов записывать чужие разговоры, даже по вибрации стекол можно узнать, о чем говорят в помещении. В конце концов, мое терпение лопнуло, и я решил разобраться с теми, кто меня пасет. Он замолчал.