Мамусик, смущенно, но в то же время и с гордостью ответила я.
Мамусик повторил он, набирая слово на клавиатуре. Есть! Наконец-то. Подключились к интернету. Что ж, приступим, пожалуй?
Я снова расплакалась, однако на полковника это не произвело должного впечатления. С хладнокровностью хирурга, не обращая никакого внимания на мою истерику, он извлек из меня все нужные ему факты: и с кем Степочка общался в последнее время, и как он проводил досуг, и любит ли он готовить («Не мужское это дело!» с негодованием воскликнула я), и даже какие оценки у него были в школе по истории.
Мне же, прославленной лисе и хитрюшке, не удалось узнать абсолютно ничего: ни как сейчас себя чувствует Степочка, ни в какой камере он находится, ни получил ли он на завтрак свежевыжатый сок. Все мои вопросы полковник попросту игнорировал.
Ладно, у Володи все узнаю, уныло подумала я.
После завершения крайне неприятной процедуры допроса полковник, будто заправский фокусник, достал из портфеля плоскую коробочку, которая оказалась портативным принтером, распечатал протокол нашей с ним (с Орловым, а не с принтером) беседы и дал на подпись. А затем бесцеремонно выставил меня из кухни.
Следующей жертвой стал Павлик, потом вызвали Андрюшу. Я буквально разрывалась: мне безумно хотелось подслушать, что там мальчишки рассказывают про моего сыночка, но в то же время следовало контролировать бурную деятельность оперативников в Степочкиной спальне. В итоге я выбрала последнее: друзьям моего малыша можно было доверять в отличие от суровых полицейских.
Спустя пару часов страшный сон закончился. Оперативники доложили, что ничего достойного внимания не обнаружено. Полковник разочарованно захлопнул ноутбук, сунул мне на подпись свежеотпечатанный протокол обыска и удалился не прощаясь, прихватив с собой «двоих из ларца» и пробормотав напоследок что-то насчет командировки в Германию.
А мы с мальчиками остались в разгромленной квартире.
Нет, надо отдать должное оперативникам: при обыске они действительно старались сохранить порядок. Но вам не хуже меня известно, что только хозяйка знает, под каким углом к двери должна стоять фотография на комоде и на сколько сантиметров должны быть раздвинуты оконные шторы.
Я совсем уже собралась взяться за уборку, как вдруг Андрюша сказал:
А зачем ему был нужен пароль от вай-фая?
Что?
Вы не знаете, для чего полковник спрашивал пароль от вай-фая?
Я так поняла, что он хочет купить билеты на самолет, чтобы полететь сквозь какие-то облака, неуверенно сказала я. Наверное, в Германию он же упомянул перед уходом командировку.
Билеты? Он сказал слово «билеты»? Или слово «самолет»? прищурился за очками Павлик.
Да То есть нет, подождите, запуталась я. Про билеты он не говорил, только про самолет Или это я сказала про самолет?
Мальчики переглянулись.
Тетя Люба, это очень важно, проникновенно сказал Андрюша. От этого зависит судьба Степы. Вспомните, пожалуйста, поточнее, что полковник говорил про облако.
Кажется, он говорил, что собирается читать протоколы допросов, когда будет пролетать сквозь облака на самолете, твердо сказала я. Да, так.
А мог он сказать, например, что хранит протоколы в облаке? предположил Андрюша.
Вряд ли, это какая-то бессмыслица, категорически замотала я головой. Как можно что-либо хранить в облаке? Оно же состоит воды, мальчики. Вы что, в школе не учились, маленькие глупыши? Я снисходительно погладила Андрюшу по рыжим кудряшкам. Хорошие ребятки, но иногда говорят такие смешные вещи!
Нет, Любовь Васильевна, это не такая бессмыслица, как вам кажется, серьезно сказал Павлик.
Да, стоит проверить, кивнул Андрюша.
Не уверен прищурился Павлик за стеклами очков. Это вообще-то преступление.
Ради тети Любы и Степы я на все готов, заверил его товарищ. Так, мне нужен компьютер. А ты не хочешь, не смотри. Лично я пошел в Степкину комнату?
Постой, нужно все хорошенько взвесить
После этого загадочного диалога ребята побежали в Степочкину спальню, а я растерянно смотрела на удаляющиеся спины.
Мальчишечки, а что вы собираетесь сделать? вякнула я им вслед.
Взломать полицейское хранилище! весело отозвался Андрюша уже из комнаты.
Батюшки-светы! ахнула я.