Круги на поверхности
Парадоксы рыбной ловли: мистика, блеф, сплетни, удача и немного реальности
Сергей Владимирович Шевалдин
© Сергей Владимирович Шевалдин, 2020
Предисловие
Лично я давно давненько с большим сомнением отношусь к эффективности любой писанины, печатного слова в частности. Потому и пишу гурманства для, но не эстетики и эгоцентризма ради. Тем более, что нормального человека ныне и под угрозой пытки не заставишь переваривать любое чтиво, а ковырять клавиатуру ради публики неадекватной себе дороже. Оттого постараюсь писать для народа искренне ненормального, но даже при этом условии жестоко грузить не обещаю, искренне хочу, чтоб и чтиво было легковато, да и читателю было удобно.
И еще: поскольку ныне развелось масса любителей сутяжничества, то изначально, чтоб избежать судебных тяжб, оговорюсь реальность не всегда соответствует действительности. Это всего лишь поверхность. Все, что глубже поверхности, это уже риск. А риск, как известно, понятие, словно презерватив, непредсказуемое, спонтанное и растяжимое
Есть много способов заглянуть за поверхность от специфическо-галлюциногенных до твердолобо-натуралистических. В суть вещей пытаются проникнуть все, кому не лень и космонавты, и патологоанатомы, и составители кулинарных рецептов. Но это им по долгу службы положено.
Пусть служба службой, я ж пытаюсь поговорить о вещах попроще, о тех, что по зову сердца. Для души, так сказать, для развлечения. О вариантах проникновения за поверхность зримую, восприятиями вполне ощущаемую, реальную и глубоко натуральную. Короче, не фиг интриговать, поскольку предлагаю просто поговорить о рыбалке
Глаз, хвост, чешуя
Судя по различным толкованиям, рыбалка это специфический вид охоты, занятие (в зависимости от состояния адепта) то ли увлекательное и азартное, то ли задумчиво-созерцательное. Следовательно, дело это сугубо индивидуальное, отнюдь не общепринятое, и может расцениваться как еще одно отклонение от норм человеческих.
Без сомнения, рыбалка это диагноз. Это история заразной болезни, которую человек цепляет в любом возрасте и в любом состоянии организма. Это вам не какая-то там Любовь, которая основана на примитивном инстинкте продолжения рода и гормональном буйстве. Это феерическая мания преследования, усугубленная вялотекущей шизофренией, сопровождаемой самоидентификацией субъекта с вожделенным объектом.
В общем, рыбалка это такое психическое уродство, которое невозможно объяснить жизнеутверждающими потребностями. Поскольку пораженный этой бедой индивидуум не только хочет тупо жрать, пить и периодически испражняться, суетно заниматься прочими нуждами нормального человека, но ему отчего-то хочется поймать некий объект, называемый рыбой.
Причем, ловит он эту самую рыбу не для того, чтобы набить желудок или накормить окружающих, а ради самого процесса отлова обозначенного объекта. Уже потом, после отлова, решается второстепенная и, зачастую, совершенно несущественная проблема как именно поступить с добычей.
Для примера перейдем на личности. Николай Иванович Пастухов, издатель газеты «Московский листок». Единственная удачная абсолютно «желтая» газета России 19-го века. Литературный дебют его случился в 1862 году сборником «Стихотворения из питейного быта». Дело в том, что на старте своей карьеры Пастухов служил поверенным в питейных откупах, то есть работал кабатчиком. И питейную тему знал не понаслышке. Но одно из стихотворений сборника начиналось так:
«Люблю я летом с удочкой
Над речкою сидеть»
И это единственное стихотворение в сборнике, посвященное отнюдь не рассмотрению околоалкогольных коллизий, а рыбалке. Поскольку «рыбная ловля была единственным бессменным удовольствием Н. И. Пастухова с детства до самой его смерти. Не самая ловля, не добыча рыбы, а часы в природе были ему дороги. По нескольку суток, днем и ночью, он ездил в лодке по реке, тут же спал на берегу около костра, несмотря ни на какую погоду. Даже по зимам ездил ловить и в двадцатиградусные морозы просиживал часами у поруби на реке», рассказывал о нем знаменитый московский бытопистель Владимир Гиляровский.