Нет, письмо надо обязательно доставить адресату. Пусть оно и чужое, но судя по всему, это последняя воля умирающего человека. Ее нельзя оставить не выполненной.
Глава 3
«В МОСКВУ, в Москву! В Москву, в Москву!» весело стучали колеса вагона. Оля, обладательница четного, соответственно на верхней полке места, повернулась на правый бок и посмотрела на часы. Всего лишь 6 утра. Но сегодня 20 июня, один из самых длинных дней в году, поэтому мир за окном давно проснулся и ликовал. Чего нельзя было сказать о соседях по купе. Старушка и ее пожилая дочка внизу мирно похрапывали, накрыв голову одеялами. Только Олин сосед напротив оставил лицо свободным, по детски подложив ладонь под щеку. Парень сел в поезд вчера вечером и объяснил любопытной старушке, что едет до конца, то есть до Москвы, студент, возвращается домой с практики, зовут Павлом. Очки в тонкой оправе смешно сваливались с его носа, поэтому их приходилось постоянно поправлять. Но сейчас «дополнительные глаза», аккуратно спрятанные в пластмассовый зеленый футляр, «отдыхали» на сетчатой полке у стены, а Оля получила возможность рассмотреть лицо попутчика. Густые черные брови почти сходились у переносицы, но особенно поражали ресницы длинные, ровные, словно ненастоящие. Именно такие, обычно, пририсовывают маленькие дети сказочным принцам и принцессам.
Вдруг парень взмахнул своими «нарисованными» ресницами, открыл глаза и уставился на Олю. Девушка от неожиданности вздрогнула и больно прикусила губу.
Привет, прошептал студент. Как спала?
Привет, откликнулась девушка. Лучше, чем дома.
Зачем едешь в столицу? поднял голову над подушкой Павел.
В институт поступать, наконец, взяла себя в руки Оля. Я выбрала.
Понятно, прервал ее парень и повернулся на другой бок, видимо, досматривать прерванный сон.
«Па-анятно, передразнила Оля москвича. Оказывается, и правда, они в столице букву а тянут. Выделиться хотят, гордые!». Вздохнула девушка, разочарованная нелепым разговором.
Парень спустился с полки между завтраком и обедом: все обитатели купе уже давно выпили не по одному утреннему стакану сладкого чая и дремали по очередному кругу. Оля с книжкой скучала у столика, обе женщины, боясь сквозняка из окна, устроились головой к двери.
Павел перекинул через плечо вафельное полотенце и отправился умываться. Вернулся со стаканом кипятка в руках и поставил его на столик. Порылся в рюкзаке, достал мятую пачку печенья.
Я вчера, когда знакомились, назвал свое имя, а ты, кажется, нет? Или я уже забыл? посмотрел он на единственную не спящую попутчицу, шурша брикетом из двух кусочков сахара.
Оля, кивнула девушка.
Оля, повторил он, ты не запомнила, в какой стороне вагон-ресторан? А то на одном печенье до столицы не доедешь.
Ой, в ресторане так дорого и невкусно! захлопнула недочитанную книжку Оля. Давайте, лучше я вас угощу.
И она достала из-под полки авоську, в которой лежали несколько газетных свертков. Через пару минут на маленьком столике, расстелив аккуратно салфетку, девушка разложила традиционный набор железнодорожного пассажира: половину жареной курицы (у которой Оля успела отломить вчера только крылышко), пару сваренных вкрутую коричневых яиц, хлеб, картошку, докторскую колбасу и даже пупырчатый парниковый огурец.
Не откажусь, весело сказал Павел и вынул из рюкзака складной нож. Значит, в ресторанах часто бываешь?
Вообще ни разу не заглядывала, Оля даже хотела обидеться.
А откуда тогда знаешь, парень с удовольствием обгладывал куриную ножку, что там дорого и невкусно?
Так Папа, когда в прошлом году ездил на курорт Говорят, попутчица даже покраснела, понятно, что про ресторан она просто так сморозила и сейчас тщетно пыталась придумать хоть какое-то объяснение. Получалось, что она врунья.
Да не нервничай ты, успокоил парень. Считай, что пошутил, нужно же разговор поддержать. А в целом громадное тебе спасибо. Можно сказать, спасла человека от голодной смерти.
В это трудно поверить, но они просидели у окна до следующего утра. Старушка с дочерью вышли в середине дня на узловой станции. Их место ненадолго заняли два мужика, которые большую часть времени курили в тамбуре. Потом появилась девушка, которая плакала о чем-то своем у окна в коридоре. Она тоже покинула вагон после полуночи.