А вот и ваш король! торжественно проговорила девочка, подведя Симона к столику. Фантик, Роза, вы должны слушаться короля Симона.
Из глубины зала вышла изящная девушка лет 25-ти, кудрявая, черноглазая, с милой родинкой на шее. Симон в яркой пестроте детской ее даже сразу не заметил.
Бонжур, месье, весело, сверкая глазами, проговорила девушка.
Она сделала реверанс.
Симон поздоровался, на всякий случай, по-немецки и по- русски.
Это мадемуазель Жаклин, представила ее Элла. Моя няня. Мы приготовили тебе подарок. Мы назвали его «Танец в честь короля Симона».
Жаклин подошла к музыкальному центру, скрытому в недрах зала, и включила его, зазвучал вальс Штрауса. Элла взяла со стола пластиковую колбочку, открыла ее и вытащила что-то вроде розовой палочки. Девочка грациозно махнула рукой, и конец палочки раскрылся, превратившись в рамку. Малышка снова махнула рукой, и с рамки слетел огромный, переливающийся всеми цветами радуги, мыльный пузырь. Элла закружилась под чарующую музыку, и в такт ее движениям, взлетая и рассыпаясь сотней сверкающих сфер, устремлялись фигуры, порожденные смесью воды, мыла и воздуха. Временами девочка изящно складывала рамку, опускала ее в емкость с мыльным раствором, и вновь на свет выходили прозрачные, словно из тончайшего стекла, драконы, шары, цветы, арки. Легкие движения прирожденной танцовщицы, игра воздушных созданий под музыку венского гения даже чуждый романтики, властитель всего и всех, Роберт Шельдман, был зачарован. Вальс закончился, девочка, как настоящая актриса, поклонилась зрителям. Шельдман и Симон разразились искренними аплодисментами.
Браво, юная мисс, это было потрясающе великолепно, сказал Роберт Шельдман. Настоящая феерия. он повернулся к няне. А вам, мадемуазель Жаклин, от меня особая благодарность. Я сегодня же выпишу вам премию.
Мадемуазель Жаклин зарделась, но взгляд не опустила, кокетливо стрельнув глазками на могущественного работодателя. Симон обнимал сестру.
Эллочка, какая же ты молодец. Все так красиво.
У меня для тебя еще есть подарок, Симоша, сказала девочка.
На столе лежала папка, Элла раскрыла ее, внутри оказались три очень неплохо сделанных рисунка. На одном был изображен Фантик, на втором Симон в короне, на третьем группа из четырех человек: двое взрослых и двое детей, мальчик и девочка. Симон понял, что Элла запечатлела их семью. Слезы вновь набежали на глаза юноши, но он быстро подавил их.
Спасибо, Элечка, ты очень талантливая, Симон поцеловал сестру.
Мы с мадемуазель Жаклин рисовали их вместе. Я решила, что тоже буду художницей, проговорила малышка.
Шельдман скромно стоял в сторонке, улыбаясь и не вмешиваясь. Видя, что Симон немного побледнел, он подошел к юноше.
А теперь, милая принцесса Элла, королю Симону пора в постель, сказал миллиардер. Он должен отдыхать после тяжелой битвы с разбойниками.
Симону не хотелось уходить от сестры, но он чувствовал, что действительно еще не готов к длительному бодрствованию.
Эля, я завтра приду, и мы поиграем, сказал он девочке. А ты пока нарисуй еще что-нибудь.
Обязательно, Сим, я теперь каждый день буду рисовать для тебя, чтобы ты больше не болел.
Шельдман проводил Симона в комнаты, которые отвели юноше, и заставил сразу же лечь в постель. Кровать Симона была поистине королевским ложем, укрытым торжественным золотисто-пурпурным балдахином, вышитым геральдическими лилиями. Да и весь интерьер был достоин самого привередливого принца. В комнату пришел Нармер. Он положил Симону на живот кусок ткани, пропитанной каким-то составом.
Лежи спокойно и лекарство перейдет в тебя, сказал экстрасенс. Скоро ты будешь в порядке. Не грусти, паренек.
Словно из ниоткуда появился Ирвинг, его Шельдман оставил подежурить со своим подопечным.
Глава 12. Вырастить экстрасенса
Роберт Шельдман и Нармер прошли в гостиную, слуги подали чай, бисквиты, фрукты.
Вы, я вижу, о чем-то хотите поговорить со мной? спросил Шельдман.
Да, и вы даже знаете, о чем. Речь пойдет о Симоне. Меня волнует судьба мальчика.
Симон будет со мной, так же, как и его сестра. Я позабочусь о сиротах.
Ну, судьба Эллы мне уже видна, и здесь мы бессильны, что-либо изменить, Нармер неторопливо отпил чай.
А что с девочкой не так? удивился Шельдман. Внешне она вполне здорова и резва.