Игорь Платонов - Заполярный Ковчег. Стихи и поэмы

Ты проснёшься и выйдешь навстречу,
Став счастливой и вновь молодой;
И в сердцах отогретая вечность
Эту землю оставит живой

Я становлюсь невозмутимым,
Как океан, одетый в лёд;
Броня зимы несокрушима,
И мир дышать не устаёт.

Странна полярная пустыня,
Луна огромна и светла,
И звёзд горстями золотыми
Озарена сплошная мгла.

И откровением для взора
Горит распахнутая высь;
А равновесие простора
Не сокрушает головы.

Но день придёт  и содрогнётся
Предел ледовой немоты;
И в сердце музыка прольётся
Живой лавиной красоты.

Мощью скал и озёр,
Вечных сопок и рек
Ты ворвался в мой взор,
Заполярный ковчег.

Вольный Север, мой кров
От рожденья в краю,
Где ответом на зов
Вьюги сполохи вьют;

Где весною ручьи
Льют по венам бальзам,
И в бессонной ночи
Что-то нужно сказать,

Я стою и молчу,
С диким плачем в груди,
Потому что хочу
В сердце песню найти,

От которой легко
И спокойно в глуши,
Чья печаль без оков
И судьба  не на лжи.

Память сбросила груз,
Ты прости меня, Норд,
За туманный маршрут
И за то, что был горд.

И ещё за любовь,
Что в пути не сберёг;
И за долгую боль,
От которой не слёг.

Но я спас без грошей
Отрезвляющий лад;
Я молчу, а в душе
Только чайки кричат.

Душа до зари пропоёт,
А утром захочется плакать;
И вспомнится ветреный год,
Пропахший дождём и собакой

Дыханье прозрачных озёр,
Тропа, обогнувшая камни;
Отца немигающий взор
И мать, озарённая пламенем

Дрова полыхнут  и сгорят,
Собака в дожде затоскует;
И мы возвратимся назад,
Туда, где тревога не дует.

Родные улягутся спать
И я успокоюсь мечтами;
А в памяти будут стоять
Корзины с живыми грибами.

Горечь века, и двор  как убежище,
А за ним  притяженье дорог;
Только ветер лишь ветер так свеж ещё,
Что уносится твердь из-под ног

Как несёт пассажира до станции
Тяжкий транспорт без драмы в шумах,
Нежит память меня традесканцией
И катает на вешних плотах.

Постою, разомлею в тех радостях,
Что дарила родимая весь, 
В звонком детстве и в буйстве до крайности,
И пойму, что открыт я ей весь

Ты чиста вольным духом, провинция,
Хоть разодрана вся изнутри;
Время рушит недвижимость принципов,
Что обшарпаны, как ни смотри.

Никому не судья и не мытарь я,
Ностальгия  не тяга пера;
Всё равно, если Русь и немытая,
Я прижат к ней всем жаром нутра.

Я не знаю, читает ли Родина,
И сияет ли в мыслях народ,
Но я слышу, как плачет мелодия
Волшебства, где и камень поёт.

В этой музыке дышит Вселенная,
Грея тех, кто ещё может жить;
И стихия, до боли нетленная,
Выжигает всю хворь из души.

Я прощупал тебя всеми нервами,
Дорогая моя красота,
Чтобы чувства остались бессмертными
И сияла в судьбе высота.

Порт околдован прибоем,
Над якорями  джаз;
А я немотою болен, 
Страшно дышать

Флот адресован морю
Жертвенным дрейфом,
А я окандален боем
Ярого рейда.

В нервах  аттилова стужа,
Сердце бушует и пляшет;
Город все чаянья глушит
Каменным плачем.

Держит меня и жмурит
Сила ударно-причальная;
В этой промозглой буре
Всё так случайно!

Пусть никуда не деться,
Благословим маршруты;
Мы  штормовые дети
Тайных приютов.

Время вобьёт прибоем
Душу в небесный доступ;
Ну а пока  свободен
Бури апостол.