После славословия в адрес гостей последовала гостеприимная хозяйская улыбка, на которую Таня ответила взаимной и призналась:
Я тоже не выношу одиночества. На днях моя мама уехала отдыхать в санаторий, и сейчас я просто вынуждена жить одна, так я себе места не нахожу от скуки и внутренней неустроенности.
А я никогда не ладила со своими родителями, чуть печально призналась Лена. Они живут в провинции и с детства хотели воспитать меня сельской клушкой. Я сбежала от них сразу после окончания восьмого класса, поступила в техникум, потом в институт. Всю жизнь мыкалась по общагам Лена не договорила, передумала. Да, трудное было время.
«Вечер недоговоренных откровений!» Из всего разговора я твердо усвоил, что Таня живет сейчас одна, она тоскует, и мечтал, мечтал только о том, как бы поскорее отделаться от Лены и остаться с девушкой наедине.
Может, покурим? предложила Лена. После шампанского страсть как хочется.
Моя соседка по дивану рассмеялась каким-то электронным смехом:
С удовольствием! Сама хочу курить до умопомрачения жду, когда кто-нибудь предложит.
Дима! Давай сигареты, приказала Лена и встала. Я пепельницу принесу.
Я достал свой «Парламент», Таня покосилась на мои руки и громко сказала маячившей в коридоре спине Казанцевой:
Там у меня в сумочке пачка «Мальборо», прихвати, пожалуйста!
Небольшая черная сумочка болталась на вешалке. Лена замешкалась, доставая сигареты, а я быстро схватил Танину ладонь и сжал в руках. Ладошка оказалась мягкой и нежной. Неожиданно Лена повернулась. От ее внимания не укрылось, как Таня высвободила ладонь и положила руку на спинку дивана. Какое-то мгновение вид у Казанцевой был такой, словно она увидела не невинное пожатие рук, а застукала нас, по крайней мере, в одной из поз «Кама сутры». Однако секунду спустя лицо Лены приобрело обычное выражение. Зажав сигареты в одной руке, а пепельницу в другой, она походкой королевы подошла к нам и поставила курительные принадлежности на столик.
Ужасная погода на сердце давит, пожаловалась Казанцева и направилась к двери на балкончик. Я открою, с вашего позволения. Щелкнул шпингалет, ветер всколыхнул занавеску. Лена прикрыла дверь и, чтобы та не распахивалась, придвинула стул, оставив для доступа воздуха щелку. В комнате сразу посвежело. Вот теперь можно покурить. Казанцева снова села в кресло. Поухаживай-ка, Дима, за дамами, сказала она с неестественным оживлением и подала мне пачку «Мальборо». И налей шампанского!
Я выбил две сигареты, предложил женщинам, сам взял в угол рта «Парламент», потом достал зажигалку и крутанул колесико.
Я не люблю женщин, которые курят, и с неодобрением отношусь к Лене, когда в ее руках сигарета. Но как курила Таня, мне нравилось. Это было целое представление, точнее, как бы презентация новой марки фирменных сигарет. Потрясающее зрелище.
По телику начался фильм-триллер о семействе каннибалов, живущих в пустыне. С бокалом шампанского Лена поудобнее устроилась в кресле.
Я большая поклонница триллеров и фильмов ужасов, сказала она, уставившись в телевизор. Я слышала, будто триллеры помогают избавиться от стрессов. Когда сопереживаешь тем мерзостям, что творятся на экране, происходит разрядка собственных страхов, которые накапливаются у человека в течение дня.
Таня, развлекая себя, погружала язычок в фужер с шампанским и, когда пузырьки газа начинали щипать кончик языка, быстро выдергивала его из фужера. Глядя на нее, я сказал:
Сомневаюсь, чтобы от кошмаров реальной жизни могли избавить фильмы ужасов.
Лена резко повернулась ко мне и довольно грубо ответила:
Я имею в виду мелкие бытовые или производственные душевные травмы. А по части кошмаров просьба обращаться к психиатру!
С натянутыми лицами мы с Таней переглянулись. Я посмотрел на Лену злая!
«Да она же меня просто ревнует! разгадал я секрет ее поведения. Но не хочет это открыто показывать и потому на мне же весь вечер срывает досаду. Ну, Ленка! Ты же сама проговорилась как-то, что я для тебя значу не более, чем обертка от гигиенического пакета. Или я ошибся?!»
Лена вновь вперила взгляд в телевизор. После столь неожиданной вспышки гнева со стороны Казанцевой в комнате повисла удручающая тишина, иногда с телеэкрана нарушаемая леденящими душу криками очередной жертвы каннибалов. Вдруг к ним присоединился собственный вопль Лены. Она побледнела, обмякла и судорожно схватилась рукой за левую грудь впечатляющих размеров.