Настроение и так поднявшееся по случаю удачного сбора, достигло почти максимума, я решил, что сумею встретиться с подругой в более комфортных условиях, и забыл, признаюсь, про неё.
А в прозрачной жидкости нечто есть животворительное, что бы ни говорили противники абсентизма.
Однако, на второй, уже моей бутылке, Петрович несколько сломался и загрустил. Бывает. Жена его не останавливала, но было видно, что он не далеко не пьяница, а вот так получается. И вскоре он уже на третьей, не мог составить нам компанию, а тихо вырубился и задремал под кустом, укрывшись собственной телогрейкой.
Вы не смотрите, что он так, извиняющимся голосом произнесла Мария Ивановна, просто навалилось в последнее время, он и переживает.
Я понимающе промолчал. Мало ли что бывает в жизни, и, наверное, с возрастом возникают проблемы совсем иного порядка. Мы выпили еще, я почти по полной схеме, Мария Ивановна же аккуратно и немного пригубила, и пригорюнилась. Я ждал, ничего не спрашивая, ибо мне было хорошо на самом деле, но нечто тревожное проскальзывало в облике этой ещё моей сотрапезницы и не могло не беспокоить. Молчание затягивалось. Решив, что одна из тех замечательных тем, которая не может не интересовать женщину, наверняка являющуюся бабушкой, это внуки, и я спросил именно об этом. Чёрт меня дернул, честное слово! Как будто что-то случилось с Марией Ивановной! На моих глазах она мгновенно постарела, и превратилась из оптимистичной, хотя и усталой, продолжать не хочется!
Рассказ её был полон горечи и печали, так свойственной нашим русским женщинам. И благополучного конца ему в тех, давних, условиях, не предвиделось. Когда-нибудь я перескажу его вам, если будет таковое желание, подробно. Но вряд ли. Ибо людям хватает и собственных забот, не то, что чужих, на которые, вольно или не вольно, душа таки откликается. И ещё. Почему-то люди охотно, мне не раз доводилось наблюдать, выговариваются перед посторонними, теми, кого никогда уже не увидят, перед попутчиками, или в очереди. Но только тогда, когда держать в себе сверх всяких сил.
Ко мне, правда, это пока не относится но, может, настанет такой день, когда и я окажусь в отчаянном положении, хотя верить в это совсем не хочется. Однако неспроста там, у них, регулярно ходят на исповедь надеясь, что Всевышний поможет. Или платят сумасшедшие деньги психоаналитикам и психотерапевтам, являющимися, в сущности, шарлатанами. Но бог им судия, и, если помогает что ж, так мир устроен.
Наш же человек всё носит при себе, не доверяя ни богу, ни черту, ни правительству. И лишь иногда его прорывает, когда совсем невмоготу, и стыдится этого. Было бы облегчение душе
Но тогда мне казалось, что небо внезапно померкло, клюква спряталась и чуть ли не наступила ранняя зима. Так все было безнадёжно, и я мог только выслушать совета от меня не ждали. Я понял, что неспроста Михаил Иванович начал прикладываться к бутылке и не мог осуждать его, тем более что сам был небезгрешен.
И ещё я понял, что все мои проблемы с семьей, тёщей, Рыжей зачастую просто надуманы, и что надо жить, как оно течёт, ибо для простых смертных шаг вправо, шаг влево весьма чреват.
Но что-то внутри меня сопротивлялось этому открывшемуся знанию, но протест был слабым, неосознанным и бесперспективным.
Однако возвращались мы домой в приподнятом настроении алкоголь (мы больше не пили, ограничившись чуть тёплым чаем), хорошая добыча, заполнившая все ёмкости, сделали свое дело. В вагоне было прохладно, не топили, Михаил Иванович проспался и всю дорогу пел песни, отчего весь вагон оборачивался на него, но из уважения слушал, не прерывая. Рядом с нами оказалась симпатичная рыжая девчонка, как выяснилось, тоже оказавшаяся без компании. Наполненная корзинка, туесок с клюквой.
Мои попутчики вышли раньше, ещё до города, выговорившаяся Мария Ивановна взяла телефон, дала свой, обещала позвонить, но потом куда-то пропала вместе со своими проблемами.
Я же остался вместе с незнакомой девушкой, говорить было не о чем, разве что об успешном сборе и выслушанном рассказе. Ехать оставалось полчаса, действие алкоголя прошло и я, признаться, озяб, как и новая спутница. Она невольно подвинулась ко мне. Я не хотите ли согреться?
Достаю очередную бутылку сейчас это клюквенная настойка, сворачиваю головку, мы по очереди глотаем из горлышка, и то, что я обнимаю, почти невинно, девчонку, не выглядит неестественным.