13
Я оживаю минут через десять после его ухода, и начинаю истерически хохотать. Спазмы моего голоса ограняют весь наш недолгий, но интенсивный период знакомства. В моем представлении он меняет цвета: только был алым смешанным с грязносерым снегом, как смех взбалтывает контрастные оттенки в бурое месиво, а потом вытягивает из этой безликой массы чистые краски. Солнечный желтый, небесный голубой и романтический розовый. И все это на угольночерном фоне. Совершенный диссонанс, от которого не отвести глаз.
Я смеюсь и не могу остановиться, смеюсь и содрогаюсь всем телом, смеюсь до слез, до звериного оскала, но в какойто момент меня отпускает все напряжение. Будто в ледяную ванну сначала подлили кипятка, и он еще какоето время продолжает бурлить, а после все стихает: вода стала приятно теплой. Я погружаюсь в нее, и словно качаюсь на едва заметных волнах безбрежного августовского моря. Вся серьезность, с которой я подходила к этой авантюре, все ожидания, созданные в этих отношениях долговременным дефицитом близости сейчас кажутся мне абсурдно уморительными. Я больше не погружена в них, моя голова над водой. Я могу свободно мыслить, легко дышать и плыть в любом направлении.
В воду отправляется лавандовое масло. Мое свидание с самой собой куда прекраснее многих свиданий с ним. Я поднимаю колено и погружаюсь в наблюдение за каплей воды, медленно стекающей к миллионам своих сестриц. Она кажется мне одинокой слезой, проделавшей долгий путь для того, чтобы раствориться в чемто большем, потерять свою отдельность, но вместе с тем, и все трудности своего пути. В этом ровном движении капля уменьшается, условием ее скольжения является собственное тело. Оставаться целой, можно лишь не двигаясь с места, да и то рано или поздно испаришься
Так быстро бегущее время рядом с И. резко контрастирует с наполненным и насыщенным, с прожитым во всей глубине в каждом своем мгновении в одиночестве. Сейчас для меня это вновь становится тем, чем должно было оставаться с самого начала: игрой, увлекательным развлечением, необычным новым опытом. И я решаю играть. В рамках чужих правил создавать свои.
14
Моя дверь не заперта на ключ. Пусть его приход, если он решится на него, будет для меня неожиданностью. С утра я отправила лишь одно смс: «я дома, приходи». Я не жду ответа и не готова вступать в диалог. Интересно, если он не придет, то кто окажется оштрафованным? Я, не желающая договариваться, и диктующая свои условия? Или он, не признающий узких рамок и отсутствия права голоса? Даже это сейчас неважно.
Мой выходной день начинается с чашки чая. Я смакую новую посуду. Напиток, налитый внутрь, остался прежним, но его вкус воспринимается иначе. Зрение тоже участвует в восприятии на вкус. Теперь эти чашки не для важных гостей, а чашки для меня. Я любуюсь тонким узором, и погружаюсь в него столь же глубоко, как вчера в каплю воды. Сначала я вижу лишь завитки, а затем они оживают, составив голову медузыгоргоны со змеинокудрявой шевелюрой. Голову, все еще плотно сидящую на плечах до встречи с Тесеем.
Чай впитывается, а после просачивается через меня и выступает испариной в самых укромных уголках моего тела, а, потому, самых горячих. После летнего чая мне требуется душ. В отличие от расслабляющего морока ванны душ молотит по мне живыми непоседливыми струями будто взывая к моей собственной утомленной энергии. Пульсация снаружи пробуждает внутренний ответ, я стряхиваю с себя остатки сна и неги, еще немного уменьшаю температуру, наблюдая за тем, как съеживается моя кожа. Выскакиваю на скользкий пол, едва не падаю, но тело какимто невероятным кульбитом возвращает себе устойчивость. Жесткое полотенце пляшет по покрасневшей коже, и каждая клеточка меня готова к встрече с жизнью.
Я брожу по квартире босиком и без одежды. Немного намокшие волосы кудрявятся, и я сейчас вылитая Горгона. И только от моей ловкости и хитрости зависит останется ли моя голова при мне. Сознание того, что любой может дернуть дверь снаружи и попасть в неловкое положение, снова вызывает во мне бурлящую и немного эйфоричную веселость. Неожиданно для самой себя я начинаю танцевать. Без музыкального сопровождения. Без заученных па. Без отточенных движений, выдающих многолетнюю подготовку. Я двигаюсь за импульсами своего разбуженного тела. Оживает то рука, то шея, то пятка, то лопатка. Этот танец никогда не может быть повторен на бис, и этим он совершенен.