Мне кажется, что я стою на краю пропасти, что ноги не слушаются меня, что стоит мне закрыть дверь, и я провалюсь в небытие. И одновременно поражаюсь своему спокойствию и холодности. Я не знаю, сколько я брожу по улицам. Но мои глаза сухи.
10
Я открываю глаза и несколько мгновений любуюсь проникшими сквозь плотные шторы лучами, как вдруг резко отрываются шторы между сегодняшним утром и произошедшим вчера. Тревога врывается через проход, и мои глаза больше не видят ничего вокруг. Они обращены вовнутрь. За оконными шторами свет, за шторами внутри меня чернота. Находясь в ней, мне сложно увидеть солнце.
Мы не договорились о следующей встрече, но она непременно состоится. Еще два часа такой пытки будут невыносимы для меня. Я в забытьи одеваюсь, проглатываю какойто бутерброд, обжигаюсь чаем, и выхожу на работу с запасом в сорок минут. Я могу себе позволить пройти несколько остановок в быстром темпе, почти бегом.
С каждым моим движением мой контакт с реальностью становится тверже, ощутимей. С каждым шагом я все лучше чувствую землю под ногами. Я невидима. Окружающие смотрят сквозь меня. Утро еще не захвачено летним зноем, открытые плечи покрылись мурашками, и я ускоряю темп, чтобы согреться. Встречным потоком мысли выносит из моей головы, но при первой же остановке их плотный рой вновь заполонит меня.
К счастью, сегодня на работе есть на что отвлечься. Кажется, впервые я рада тому, что нет времени даже на обед. Но и рабочий день конечен. От И. тишина Моя гордость пока много слабее страха перед нарушением правил. Я пишу смс. Он отвечает практически сразу. Он снова ждет меня в машине и хочет поговорить со мной. Несмотря, на тридцатиградусную жару за окном, кожа съеживается, сжимается. Мне хочется уменьшаться до тех пор, пока я не превращусь в невидимку. Я игнорирую свое нежелание видеть его, и буквально бегу навстречу.
Я не решаюсь открыть дверцу и останавливаюсь рядом. Он выходит наружу с видом побитой собаки. Рука совершает движение по направлению ко мне, но его пальцы кажутся мне мерзкими щупальцами осьминога. Я просто наблюдаю, не совершая никакого встречного движения. Рука падает, будто внезапно почувствовав всю собственную тяжесть.
Выслушай меня, пожалуйста. Я молчу, не соглашаюсь и не протестую. Он торопливо продолжает. Я ужасно себя чувствую, я знаю, что виноват. У меня крупные неприятности на работе, и я просто не мог ни с кем говорить, я был весь погружен в поиск срочного решения. Понимаешь? Я просто не могу присутствовать, но вынужден был.
Ты мог перенести встречу!
На этот же день? Это ничего бы не изменило для меня. Я знаю, что причинил тебе боль. Его голова втянулась в плечи словно защищаясь от удара. Его голос становится злым и беспомощным одновременно. Я сам такой себе противен.
Я молчу. Моя обида рассеялась сквозь его слова, ее больше нет, но и от охватывающей меня рядом с ним прежде энергии тоже не осталось и следа. Я понимаю его, я тоже бываю такой. Но сейчас я ничего не чувствую к нему кроме сочувствия. Он одновременно выходит на передний план, вытесняя оттуда меня, но совсем не в той роли, в которой я хотела бы ему рукоплескать.
Теперь моя рука тянется к его руке, и мы молчим. Я легонько тяну его в сторону узкого тротуара. Он поддается. И мы создаем затор своим медленным движением посреди будничной суетливой толпы. Мои мысли улетают кудато далеко отсюда.
Ты здесь? Звук его голоса заставляет меня вздрогнуть от неожиданности.
Не совсем. Я задумалась. Мои глаза полны слез.
Он крепко прижимает меня к себе, и мое дыхание из сдавленного становится свободным. Будто внутри меня надувается парус. Парус на фолкмачте фрегата «Надежда». Так мы стоим вечно.
11
После размолвки я обнаруживаю, что нам вновь нужны слова. По молчаливому согласию, мы избегаем опьянения страстью, словно решив, что сперва нам необходимо познакомиться поближе. Мы разговариваем: я больше слушаю и задаю вопросы, мне непросто делиться тем, что я решила забыть навсегда.
Он охотно открывает ворота в свое необычное жилище: то ли землянку, то ли дворец. А я, как завороженная, рассматриваю материал стен, прохудившийся потолок, вычурные предметы интерьера и дорогую качественную электронику. Он состоит из противоречий, которые я замечаю, но не подаю вида. Я кажусь себе слоном в посудной лавке, способным сокрушить изысканный фарфор одним неосторожным словом.