Дмитрий Завадский - Буду популярен после смерти стр 3.

А что наш мир? Он ведь такой, как и всегда: дурной, завистливый, несправедливый.
И каждый задержавшийся в нем просто гость, считающийся местным.
Наш мир: бетон, залитый кровью и сырые стены, свежевырытые пьяницей могилы,
И если у тебя все хорошо, то это значит, у тебя проблемы.

А я все так же веду счеты с кармой:
В квартире запираюсь, мыслью тешусь  станет лучше завтра,
Но все так же все холсты пусты и время битвы, но я с холостыми, но все равно пройду чьи-то посты
Ноет сердце и болят старые раны, но старый волк покажет всем опять улыбку на экране.
Эх, рано мне страдать!  еще во мне не заблистал Есенин,
И не увидел мир картины Рембрандта, но, к сожалению, плохой из меня Моисей.
Быть может подождать? Пожну же что посею.
Рассеяный я: мимо бежит весь мир, а я вращаюсь и мне кажется, что он на месте крутится.
Вложу-ка я опять что-то сюда  а может кто-то купится
 Тук-тук!  стучится карма мне в окно квартиры, мол,  вылезай, нашла ориентиры!
С издевкой медленно пробормочу:
 А что на этот раз наметим?
 Опять не густо, ведь за старое ты не ответил!
Пустые тары просветят огненные фары  насквозь людей могу я видеть  кармы подарок.
Опять снятся кошмары.
И я бегу по мостовой и вижу огненные блики: горят святых святые лики, исчез куда-то постовой
А я ведь говорил им: если трудно, значит просто вой!
Желтая пресса  но толку нет от слов, что не имеют веса!
Сгорело все дотла  я видел многих тут живых, но живых в котлах.
Не удивительно, что я сижу в депрессии:
Меня гнев от беспомощности много лет преследует, как Сталина репрессии.
Видел, как снял одежду фрик, но глупо верю: есть на свете настоящий Санта.
И где-то между промелькнет надежда: вдруг все будет лучше завтра?
Пока у меня есть надежда изменить все  есть смысл на завтра наставлять будильник.

Бейся за солнце, бейся за место,
Борись до конца, сдаваться нельзя!
Бейся за правду во имя протеста,
И если ты слабый, мы не друзья.
Бейся, как волк, бейся, как лев,
Бейся, как будто в последний раз!
Бейся до талого и насовсем,
Бейся за них, за себя, и за нас!
Ты можешь проигрывать тысячи раз,
Но с проигрышем не смирись.
Бейся не ради красивых фраз.
Надейся. Терпи. И борись, борись!

Бессчетной вереницей дат, окутанных бесчеловечностью и слабоумием,
Полно твое существование, где составляющая большинства тщетного бытия  вой в полнолуние.
Ты хочешь ведь не просто пирога кусочек, тебе нужен шведский стол!
И вся беда лишь в том, что кто-то тоже его хочет!
Бушующий шум выросшего штиля по шкале достиг отметки в «сто»,
Итог враждующих увековечен и отточен: всегда кто-то герой обочин.
Жизнь так устроена, что каждому отведена его особенная роль,
И каждый должен находиться строго в упорядоченных рамках.
Надеюсь, ты давно уж понял, отчего так много войн,
Как оказалось счастье счастью рознь
Как жить, когда сосед купил такую иномарку?!

Бетонный пол  это грань утешения,
А у меня такое редко бывает, но жестко.
Ты думаешь, я не в ответе за все те решения,
Что принял, будучи нервным подростком?
Ты ошибаешься, дядя. Ошибаешься, тетя.
Дело не в возрасте, дело не в карме.
Дело в чем-то мне неподвластном, о чем вы все врете.
Клад ведь ищут совсем не по карте
Да, я мир ненавижу. Людей презираю,
Вернее натуру людскую. Она мне противна!
Я тот, кто я есть, я ни с кем не играю,
И вера в цитаты наивна.
В моем цирке, иль парке, иль прочем отстойнике,
Нет ни красок, ни грима, ни кайфа,
Нет чести. Как в лавке посудной громят чашки слоники,
Стоя на месте. Беги от меня и не возвращайся!
Оставшимся что посулят? Как всегда:
Отчитал и ушел, как священник в грехах.
Жизнь  река пересохшая. Зато совесть чиста.
Нет, вранье!  перебью впопыхах.
Странно, у всех тут любовь все спасет,
В животах кружат бабочки.
Точно спасет? Хорошо!
А у меня в животе лишь разбитые лампочки
Не ныряй в мой мирок, если хочешь найти приключения.
Ты совсем не поймешь то, о чем я пишу.
Может болен, иль нет. Ты нырнул? Будь уверенней:
Захлебнешься. Если выживешь  я задушу.