ФРАГМЕНТ ШЕСТОЙ. ЛЮБОВЬ И МИСТИКА
Во всём мне хочется дойти
До самой сути.
В работе, в поисках пути,
В сердечной смуте.
До сущности минувших дней,
До их причины,
До оснований, до корней,
До сердцевины.
Всё время схватывая нить
Судеб, событий,
Жить, думать, чувствовать, любить,
Свершать открытья.
О, если бы я только мог
Хотя отчасти,
Я написал бы восемь строк
О свойствах страсти.
Я вывел бы ее закон,
Ее начало.
И повторял ее имен инициалы.
Б. Л. Пастернак
25 февраля Алиса и Адам опять пошли на концерт. На вечерний концерт. Адам очень радовался и приговаривал: «Я увижу его, я увижу его!». Алиса тоже с нетерпением ждала момента, когда увидит и услышит его. В Концертном зале имени Мусоргского, который музыкант называл КЗМ, исполнялся 3-й концерт Чайковского для фортепиано с оркестром. Адам сразу завладел биноклем и стал смотреть на НЕГО. Алисе было не до бинокля. Вскоре после начала концерта она вдруг почувствовала себя сначала над пропастью, а потом что летит в пропасть. Она не могла дышать, в области диафрагмы, там, где раньше, до знакомства с музыкантом, была очень сильная боль, она ощущала сильнейшее давление. Ее стало качать над пропастью. После окончания концерта, отдышавшись, стоя в очереди в гардеробе (вот и представился случай выгулять шикарную шубу) Алиса написала музыканту смс: troppo forte, в ответ она получила только: «Спасибо. Сейчас я очень занят.», а по дороге домой отправила еще смс, в котором спросила у музыканта, что это такое было, но на эту свою смс она ответа не получила.
Артем подумал, что жаль, что пока еще нет музлитературы, но это не страшно, есть интернет. Послушаю, почитаю, спокойно озадачил себя он еще и знакомством с этим произведением и продолжил чтение текста.
А на следующее утро Алиса проснулась от смс музыканта в 6 утра. И момент прихода смс сопровождался тем же ощущением, что на концерте. Спустя немного времени она получила еще одну смс, в которой было 8 строк, подписанную инициалами.
Алиса совсем запуталась. Она постоянно ждала писем от первого мужа. И известий от музыканта тоже. Ее очень тянуло к музыканту, а она всегда старалась все больше дистанцироваться и теперь все больше сожалела об этом. Осенью однажды музыкант сказал, что хотел бы пригласить Адама на дачу, срывать яблоки с дерева и она сразу заговорила, что это невозможно, нельзя пропускать тренировки. А Адам ужасно любил срывать яблоки с дерева, и при малейшей возможности лез на яблоню, благо яблонь там, где они жили, было предостаточно, когда-то давно на этом месте был колхозный яблоневый сад, и не все яблони вырубили при застройке. Яблони с яблоками доставляли большую радость Адаму. Возможно, выросшие в городе яблоки были вредны, но Алиса не запрещала сыну их есть, ела сама и варила варенье. Оправдывала она себя тем, что покупные яблоки могли расти в садах, расположенных вдоль трассы, где загрязнение не маленькое, и химии в них могло быть полно неизвестно какой.
Потом как-то преподаватель заговорил о том, как прекрасна Испания, и что неделю можно выкроить для отдыха. Алиса на все говорила «нет, невозможно». Думать об Испании действительно, было бессмысленно, ведь для поездки сына нужно разрешение отца, а отец не дал бы его или за разрешение потребовал бы что-то неисполнимое. Теперь она все вспоминала разговоры с музыкантом. И часто жалела, что не ответила: «Да, да, хотим!». Но тогда ничего, кроме присутствия на уроках, ей не было надо. Как, впрочем, и сейчас, когда присутствовать на занятиях она не могла. Алиса очень страдала. И даже переписка с первым мужем уже не так радовала ее. И она вспоминала видение, слова «напрасно ты так радуешься». И хотя первый муж очень интересовался видениями и настойчиво расспрашивал ее, про это видение Алиса ему так и не рассказала. А других у нее и не было. Странно как-то оказалось у него видения были, а у нее нет. Поэтому профессор ей не поверил. И имя музыканта сказала только спустя несколько лет, а он из всей этой истории сделал вывод о том, что Алиса любила Ефрема. А Алиса любила только создаваемые Ефремом ощущения и никогда не воспринимала его как человека. Возможно, если бы он вел себя с ней по-другому, и она воспринимала бы его по-другому. Но у Ефрема были совсем другие цели. А профессор так и остался при своем мнении, не удалось Алисе все это с ним обсудить, профессор отвечал ей, что нет времени, нет сил