– Кстати, Нед, это двое наших кузенов, которые прошли с Монком от самого Нортумберленда – Фрэнсис и Криспиан.
– Я слышал об этом, – кивнул светловолосый человек. – Господь оберегал вас.
Юноши вежливо поклонились, когда Ричард представил их.
– А это еще один член нашего секретного общества, который трудился ради возвращения короля и только что получил новости из Уайтхолла – мой брат Эдуард.
– Обрадованный и очень довольный самим собой, – добавила Люси, проницательно вглядываясь в лицо Эдуарда. – И он явно хочет сообщить нам еще что-то. Что же, Нед?
Эдуард ухмыльнулся.
– Мастер Гайд должен отправиться к королю в Нидерланды и обговорить все условия.
– Ты уже говорил нам – и что дальше? – нетерпеливо перебил Ричард.
Эдуард расплылся в блаженной улыбке.
– Меня выбрали сопровождать его.
Книга вторая
Лев лежащий
И пахарь, и сквайр, и бродячий шут
Покорно у ног ее милости ждут.
Однако гордые щеголи знают —
Она им золото предпочитает.
Сердца их бьются день и ночь, как барабаны
Полковые,
И все склоняются пред ней, бросая взгляды
огневые.
Чарльз Сэквиль, граф Дорсетский, «Песнь»
Глава 8
Аннунсиата и Кит ехали по направлению к деревушке Твелвтриз – Кит на своей лошади, а Аннунсиата на белом муле, ибо ее старый пони, Нод, почил с миром в конюшне дома неделю назад. Стоял прохладный, ветреный весенний день; между больших, стремительно несущихся облаков проглядывало водянисто-голубое небо, бледные лучи солнца отбрасывали тени на тонкую, размытую зелень молодой травы. Овцы уже дали приплод, и вокруг слышалось жалобные крики ягнят, срывающиеся голоса молодняка и тревожное блеяние маток.
– Так что именно сказал вам Ральф? – уже не в первый раз спросила Аннунсиата.
– Я уже говорил, – ответил Кит. – Он только просил привезти вас на встречу с ним в Твелвтриз.
– Но зачем?
– Этого он не сказал.
– А вы не спросили, – насмешливо добавила Аннунсиата. Кит только улыбнулся. Казалось, он немного подрос и пополнел с тех пор, как уехал Эдуард, ибо Аннунсиата, скучая по своему излюбленному поклоннику, вернулась в общество верного давнего воздыхателя.
– Думаю, он хотел, чтобы это осталось в тайне, – примирительно проговорил Кит.
Аннунсиата кивнула. По ее мнению, тайной можно было считать и подарок, и розыгрыш, а ей одинаково нравилось и то, и другое. Она вздохнула и предалась мечтам. Может быть, он привез новую шляпку? Все вокруг только и говорили, что о новой моде; по воскресеньям в деревенской церкви мелькали два-три ярких платья. Кит завел себе новую шляпу, которую то и дело норовил сдуть ветер, и ему приходилось постоянно придерживать ее. Он опять отрастил волосы, подобно многим молодым людям.
– С длинными локонами вы мне нравитесь больше, – вслух произнесла Аннунсиата, и Кит с сомнением взглянул на нее, подозревая, что над ним насмехаются. Любезное отношение Аннунсиаты для Кита было еще непривычным. – Как хорошо было бы не видеть всех этих ужасных пуританских одежд и стриженых голов! Вы уверены, что новый Парламент вызовет короля в Англию?
– Конечно – в этом нет ни малейшего сомнения, – ответил Кит. Новый Парламент, первое заседание которого состоялось двадцатого апреля, был избран по прежним правилам. – Вы же знаете, что говорил Криспиан, – по дороге домой, в Кокетдейл, Криспиан заехал к Морлэндам; Фрэнсис остался в Лондоне в качестве адъютанта генерала Монка.
– О, Криспиан, – насмешливо отозвалась Аннунсиата. – Я не удивлюсь, если окажется, что он все перепутал.
– Вы не слишком высокого мнения о нем, – заметил Кит. – Хотел бы я знать, почему?
– Он некрасивый и грубый, – равнодушно ответила девушка. По правде говоря, больше всего Аннунсиату раздосадовало стремление Криспиана уделять слишком много внимания Кэти.