Листья
Ты говоришь: «Пора, хватит,
Тебе завтра на учебу.
Превращать сегодняшнее вино в воду,
Воду в буквы, буквы в слова, слова в диалоги,
Диалоги вопросы к себе и вселенной».
Почему? Как? Зачем? Кто мы и где мы?
«Вот тебе и учеба», говоришь ты.
А сама смотришь под ноги,
И в глазах твоих просветление,
Мгновение и ты.
Листья.
Просто
Все кажется просто:
мелодия осени
на спящих
усталых
ночных
фонарях.
Стучатся мне в окна
Кленово-мохнатые лапы
нового дня.
Напишу
Я тебе напишу самые красивые строки,
Заверну в фольгу из самых нежных эпитетов.
Положу под дверь, позвоню и сбегу.
В моноспектакле
ты будешь
единственным зрителем.
Уйдешь
Ты однажды уйдешь,
Не дочитав свою книгу,
Не сполоснув свою кружку
Ты сохранишь интригу.
Будто на пару минут,
Будто так, в магазин,
Будто к соседке ушла
Чтоб попросить аспирин.
Кот будет ждать у двери,
Телефон разрываться без толку.
Вышивка тихо умрет,
В себе не заметив иголки.
Простывший
В моем теле опять другой.
Он простывший пассажир трамвая,
Он застрявший между зубов
Системы неравенства равных.
Он приплывший с подводной лодки,
Он поддатый сосед с площадки,
Он уснувший на верхней полке,
Выставивший грязные пятки.
Мое тело чужой хлам,
Заболевшее, уставшее, злое.
Если нужно, даром отдам,
В багажнике есть запасное.
Про молодость
Я не слишком молод, не слишком стар,
Я не слишком, не слишком, не слишком.
Я застрял где-то между танцующих пар,
Вместо мыслей серьёзных мыслишки.
Посылаю к чертям я спокойствие лет,
Далеко, далеко, далеко.
Я последний оставшийся горный абрек,
Распевающий грозно «Моя Сулико».
Я последний джедай, между светом и тьмой,
Апельсин заводной, заводной, заводной.
Я читатель и автор Умберто Эко,
До ре ми и фа соль, молоко и фасоль.
Если взять и собрать мою волю в кулак,
То не слишком, не слишком, не слишком
Сил не хватит Сансары круг разорвать,
В старом теле наивный мальчишка.
Я как будто бы молод, я как будто бы стар,
Я все больше как Будда, как будто, как будто.
Вижу-слышу немного, знаю больше, чем надо,
Без детали детский конструктор.
Без детали детский конструктор,
Без дета детски конструкто
Бе де дет костру
Бе
Детство 2
Эх, детство! Проехало рядом
На трехколесном велосипеде
Странной бранью злого соседа,
Змеиным шипением лимонада.
Эх, детство! Показало дулю,
Сложенную из букв-кубиков,
В молоке намокшими бубликами,
Выстрелом, пистоном-пулей.
Эх, детство! Как сука щемится
К щенятам в дальний угол,
В карман предателя друга,
Под лавку игрушечной мельницы.
Качели
Свет и вязь небес,
Шестиструнная гитара.
На столе и во мне
Чёрствая старость.
Рядом сутулость куртки,
Несколько дневников.
Очень удобно для дурки
С почерком для докторов.
Утро приходит обычно
Со скрипом качелей.
На улице дети и птицы
Для меня неразличимы.
Дети, как птицы, и наоборот
Смех водопровода,
Календарь двухтысячный год
Тысячу лет я не трогал.
Хлопья
Печально всеобъемлющее небо,
хлопья снега словно продолженье жизни.
Хлопья снега.
Ты не идешь, уже стоишь,
так просто.
Мимолетно телом ощущая
движенье в воздух.
Мимолетно понимая вечность,
но только
на секунды и не капли больше
на дольки
снова делишь ускоряя ход
шагам и мыслям,
пока не тонут эти хлопья,
в весенних числах.
Почему
Почему же так плохо, а должно быть так хорошо,
Почему внутри погода зеркалит то дождь, то жара?
Почему я считаю что что-то такое нашёл?
Только что? Вспомнить пытаюсь с трёх двадцати до утра.
Почему-то никто не приходит меня навещать,
Не спешит меж тротуаров, трамваев с бутылкой вина,
Не играет в соседней комнате счастливый ребенок,
Не приносит наивный рисунок, где папа, мама и я.
Почему же так плохо, а должно быть так хорошо?
Целый мир под ногами, захочешь весь забери.
Потому что те, кто постоянно хочет ещё и ещё,
Добровольно себя загоняют в глухой лабиринт.