Романтизм в сибирском контексте
Что же представляла собой в Сибири романтическая литература? Начнем с поэзии.
Поэзия романтизма в Сибири развивалась под влиянием ее российских столпов: малые формы и лирика прежде всего испытывали на себе сильное воздействие В. Жуковского и К. Батюшкова, а романтическая поэма целиком ориентировалась на А. Пушкина. Сибирские поэты вообще много позаимствовали из общерусского романтизма, в особенности характерные для этого направления мотивы любви, тоски, гордого одиночества.
Сибирский романтизм, однако, кое в чем и отличался от своих российских образцов. В том, например, что сибирская экзотика, «местный колорит» для писателей-сибиряков был не внешним явлением, приобретавшим издалека романтические очертания, а чем-то вполне реальным, конкретным и близким. Если, скажем, герой романтических поэм А. Пушкина, порывая с цивилизацией, устремлялся куда-нибудь «в туманную даль», то в произведения поэтов-сибиряков такой «земли обетованной» не было, куда мог бы уйти от мирских забот их герой; он оставался в своей Сибири. В силу чего в их произведениях наблюдалось значительно меньше романтических преувеличений и условностей, но зато встречалось гораздо больше достоверных картин и описаний, которые были основаны на глубоком знании предмета изображения, на использовании местного фольклора. Тому примером могут служить стихотворения и поэмы Е. Милькеева, А. Таскина, М. Александрова, ряда других представителей сибирского романтизма. И в первую очередь Ф. Бальдауфа.
Федор Иванович Бальдауф (1800 1839) родился в семье горного инженера. Учился в Петербургском горном кадетском корпусе, переименованном впоследствии в Горный институт. В эти годы он познакомился с будущими декабристами В. Кюхельбекером, А. Бестужевым-Марлинским, Ф. Глинкой. Ему довелось видеть А. Пушкина, читать свои стихи в присутствии Н. Карамзина, И. Крылова, В. Жуковского. В 1823 году по окончании корпуса Ф. Бальдауф вернулся в Нерчинский округ к месту службы. Трудился шахтмейстером на Нерчинском заводе, одновременно преподавал русский язык, географию и историю в местном горном училище, состоял секретарем при горном совете.
Но удары судьбы подстерегали Ф. Бальдауфа на каждом шагу: тяжелая горная работа, постоянная нужда, смерть брата, а потом и сестер от чахотки. К тому же, местные власти обвинили Ф. Бальдауфа в близких отношениях с отбывавшими ссылку декабристами и выслали его из Нерчинска на отдаленную Шилкинскую дистанцию, где он два года служил горным надзирателем. Здесь скончалась его мать. В конце 1838 года Ф. Бульдауфу удалось добиться разрешения на поездку в столицу в качестве офицера, сопровождающего заводской караван с серебром. Но по пути в Екатеринбурге он заболел и умер.
Сочинительством Ф. Бальдауф стал заниматься еще в горном корпусе. В 1819 году журнал «Современник» напечатал его стихотворную повесть из жизни тунгусов «Кавиту и Тунгильби», встретившую поддержку А. Бестужева-Марлинского.
Начинал Ф. Бальдауф как поэт-лирик, но со временем все больше тяготел к романтизму. По художественному уровню поэзия Ф. Бальдауфа неравноценна. Лучшие же ее образцы основываются на сибирских впечатлениях и мотивах. В них отразился интерес поэта к жизни и быту местных народностей. Наиболее ярким тому примером может служить поэма «Авван и Гайро» (1834) о любви русского и тунгуски. Ее центральная сюжетная коллизия любовь разочарованного городского юноши и прелестной «дикарки», дочери степей явно навеяна пушкинскими романтическими поэмами.
Ф. Бальдауфу не удалось реализоваться во всей полноте своего поэтического таланта и творческого потенциала, тем не менее, в истории литературной жизни Сибири он оставил весьма заметный след.
Впрочем, романтическая поэзия в целом получила в Сибири не особенно широкое распространение. А в 1830-х годах пальма первенства прочно перешла к романтической прозе к повести и роману. И это было вполне в духе времени, ибо вообще «движение русской литературы от стихов к прозе соответствовало все большему сближению ее с жизнью»7, с внутренним миром человека, сложным и противоречивым.
Становление же романтической прозы в Сибири происходило в условиях усиливающегося самодержавного деспотизма Николая I, с одной стороны, и интенсивного роста и обогащения местных предпринимателей, с другой. Последнее, как выше было сказано, способствовало накоплению книжных богатств и росту культуры.