Но, уже исчезнув на дне,
Она услышала песню:
«Благодарю, моё дитя, только твоя смерть
Разорвала оковы проклятья!»
Вдали от всех времён, как проводы души,
Одиночество звучало в тихой песне.
***
Стихи: группа Nenia C'Alladhan, песня «Schattengesang»
Перевод: Aphelion.
Вселенная три. Или «Ангел славянских небес»
Она лежала посреди поля, раскинув в стороны руки и смотрела в небо. Изредка отмахиваясь от надоедливых июльских мошек, норовящих залезть в глаза, рассматривала куцые полоски белёсых облаков.
Н-да. Не густо на сегодня Ася лениво перевернулась на живот, уместив подбородок на сгибе локтя. - Нот, нам не пора ещё?
Рожь всколыхнулась под недовольным вздохом Нота. Ну, как всколыхнулась Всколыхнулась, если бы Нот дышал.
Ася. У нас нет пока заданий. Смирись.
Бесчувственный ты Как кусок металла
Ася, я и есть металл. Я твой ньёрд, если ты не забыла.
Тут на земле своё имя забыть можно от скуки, не то что про свой ньёрд недовольно проворчала Ася в ответ своему скоростному болиду. Если бы Нот умел дышать, он обязательно бы снова горестно вздохнул.
Ася была лучшей на курсе пилотов института Звёздного Неба. На выпускных экзаменах, когда каждый будущий выпускник должен был выбрать себе болид, ей предоставили право быть первой из всех 15 человек. А она что? Знаете, что она тогда сказала комиссии?! Гордо вздёрнув подбородок, Ася заявила, что пойдёт первой, но выбирать будет не она, а они. Болиды то есть.
Комиссия была готова её по-тихому удавить под столом и спрятать бездыханное тело под стульями. Но старый ректор, бывший военный, не носивший ничего, кроме форменного мундира, увешанного боевыми наградами, вдруг засмеялся.
Ректора боялись все студенты, преподаватели и сама комиссия. Ректор был стар, но не дряхл. У него была боевая травма, отчего тот хромал, припадая на левую ногу. Но при этом, пятерых грабителей в имперскую темницу приволок как нашкодивших щенков.
Пытались меня ограбить, пожав плечами, ответил ректор на допросе. А я не согласился. А они обиделись. Вон, видите, некоторые даже плачут до сих пор.
Четыре из пяти рыдали аки красны девицы, проводившие своих богатырей на войну со Змеем Горынычем. Бились в истерике и просили его, ректора то бишь, никогда к ним не подпускать. А пятый Тот вообще разговаривать перестал.
В общем, завязали они с разбоями и грабежом. Буквально за сутки.
Члены комиссии недоумённо переглядывались, пока ректор смеялся. Лицо его добродушно покраснело, в уголках ярких глаз заискрились слезинки. Ася боялась вздохнуть, потому что не знала чего ожидать. Никто ещё за 25 лет не видел ректора смеющимся. Он и улыбаться-то не умел А тут, смотрите-ка, ржёт сидит, аж слёзы катятся.
Девочка моя, отсмеявшись, вытирал он слёзы ты не в приют с котятами пришла. Ты идёшь выбирать себе болид, который будет с тобой ближайшие 10 лет испытательного срока службы в войсках Приграничья. Ты ещё помнишь это?
Да, господин Ректор!
С чего ты решила, что у этих машин есть самостоятельное сознание, достаточное для того, чтобы выбирать кого-то? Почему ты считаешь, что у них есть право выбора?
Болиды были оснащены искусственным интеллектом ровно настолько, сколько требовалось для беспроблемного общения со своими пилотами. Никаких изысков в виде эмоционального фона, умственного саморазвития им не давали. Но Ася
Она не технарь, она пилот. И, тем не менее, находила общий язык с любым из болидов. Без инструмента. Просто садилась за пульт, и говорила «привет».
А у них, у всех и каждого, была одна реакция сами выходили из спящего режима, подгоняли «седло» под Асю, пододвигали дисплеи. Просыпались они.
Все на курсе слышали про странную девочку Асю, ангела славянских небес. Так её за глаза называли.
В тот день она вышла на периметр у корпуса, встала по центру выстроенных кругом болидов. Закрыла глаза. Комиссия, студенты, все затаили дыхание.
Привет
И тебе привет, она открыла глаза. На неё в упор смотрел чёрный хищный ньёрд. Лёгкие сплавы металлов по корпусу, последние достижения техники и программирования. Он был ястребом в этом курятнике. Ректор тихо кашлянул.