Сверябин?
Сверяба, ответил Иван, не успев удивиться такому интересу.
Ты-то мне и нужон, милиционер взял его под локоть и повел в сторону от балагана. Важный вопрос к тебе есть: где был этой ночью?
А какое вам дело?
Повторяю: где ты был этой ночью?
Что-нибудь случилось?
Случилось. Только твое дело ответное, а не вопросное.
Ночная нереальная жизнь продолжалась для Ивана. В ней могло произойти все, вплоть до вселенского суда, и чего уж было изумляться появлению на его пути усатого милиционера! Иван воспринял его, как необъяснимую, но обязательную странность. И уже дернулся было соврать, что ночевал в доме колхозника, но во время спохватился: если уж страж порядка заинтересовался им, то, наверняка, знает, что его кровать ночью пустовала. Он ответил первое, что взбрело на ум:
Гулял.
Где гулял?
По берегу реки.
И без свидетелей?
А зачем мне свидетели для гулянья?
Милиционер облизал губы, дунул на кончик уса и сокрушенно вздохнул.
Сопля ты, Сверябин!.. Говори, куда дел шелк и бархат!
Вот тут Иван и очнулся: сообразил, что его подозревают черт-те в чем.
Какой шелк! закричал. Какой бархат!
Тот, что в рулонах. Его вчера только завезли.
Я понятия не имею, кто чего завез!
Не кричи! Своровали материю нонешней ночью. Из всех циркачей не было на месте одного тебя.
Но я на самом деле не видал никаких рулонов!
Можа, и не видал. А посидеть придется, вдруг вспомнишь?..
Вечернее цирковое представление состоялось без Ивана. Он сидел взаперти в амбаре недалеко от брезентового балагана, слышал, как гомонливая толпа расходилась после зрелища. Злился, ждал утра, когда должно было, по его понятиям, что-то проясниться. Бодрствовавший предыдущую ночь, он крепко и без сновидений заснул на пустых мешках. Проснулся, когда его растолкал тот же милиционер.
По улице он вел его, ровно бы приятеля. На крыльце сельсовета сказал:
Оно, конечно, надо блюсти мужицкую верность. Да не во вред себе. Шагай, дурной! Твой начальник пришел тебя выручать.
В обшарпанной комнате сельсовета сидел Артур. Увидев Ивана, ободряюще заулыбался:
А видок терпимый. Вот что значит молодость, товарищ следователь!
Участковый, поправил милиционер.
Для меня разницы нет: представитель власти.
Рассказывай, конспирант! приказал Ивану представитель власти.
Что рассказывать-то? отозвался Иван. Не видел я тот шелк.
Не надо, Ванечка, ничего утаивать, вмешался Артур. Я объяснил товарищу следователю, он ровно бы намеренно опять оговорился, но милиционер пропустил на его оговорку мимо ушей, признался, что ты уезжал по моей интимной просьбе.
Мысли Ивана заметались. Что сказать? Чем объяснить, что он не поехал в Усольск?.. Черт подкинул ему ту Ящерку с ноготками! И ведь ничего не объяснишь, ничем не оправдаешься.
Ну, давай, конспирант, поторопил его милиционер.
Не был я у Татьяны Владимировны, глухо ответил Иван.
Как не был? вскинулся Артур. Где же ты был?
Милиционер дунул на ус, сонное выражение сползло с его лица. Артур вскочил со стула, подкатился к Ивану.
Ты соображаешь, что говоришь? На тебя вешают грабеж! Ты что, действительно, не ездил к Татьяне Владимировне?
Иван молчал.
Тэк-с, произнес милиционер. Рано я алиби этой сопле определил.
Ванечка, скажи, где ты был! Артур теребил его за рукав.
Иван обежал взглядом по окнам, оглянулся на дверь.
Милиционер обеспокоено встал, зашел Ивану за спину, отрезая путь к выходу. Перед глазами Ивана мелькнула Ящерка, висел на дубовой ветке ее зеленый сарафан. А лицом к лицу с Иваном стоял ее сезонный муж и требовал:
Скажи, Ванечка, всю правду!
А правду как раз он и не мог сказать
Цирк на другой день снялся, оставив его в амбаре. Милиционер сам приносил ему скудную еду и кипяток, заваренный шалфеем. Пока Иван ел, сидел рядом. И задавал один и тот же вопрос:
Куда дел матерьял, а? Ведь некому больше, окромя тебя!
Ничего не знаю, отвечал Иван. Собаку приведите, пускай ищет.
Отравили прошлый год овчарку, вздыхал милиционер. Дружки твои, верно, и отравили, и, дунув на ус, уходил.
Через неделю он усадил Ивана рядом с собой на подводу. Вещей у него не было, только шапка из серой мерлушки, купленная в сельпо на первую цирковую получку. Милиционер доставил его на станцию, где сдал другому милиционеру. А тот повез его на поезде в родимый город, который спал спокойно, не ведая о злодейке-судьбе одного, недотянувшего малость до совершеннолетия, своего жителя. И очутился Иван в тюремном здании, известном городу под названием «Вечный зов»