«Ты всё время со мною, и осень тому ли виной?..»
Ты всё время со мною, и осень тому ли виной?
То ли сон, то ли явь, то ли тает завеса мечты
Только в радости дышится северной той стороной,
Где однажды оставил мне душу бессмертную ты.
Я тебя узнаю в каждом взгляде тугих облаков,
Наши общие тропки черчу на ладонях судьбы.
И уже научилась за тысячи светлых веков
Обнимать твоё сердце без помощи сил ворожбы.
А теперь улетай Мне отрадно смотреть в небеса,
Прижимаясь щекой к белоснежной одежде берёз.
И пока меня держит родная земная краса
Переполнено сердце волною ликующих слёз.
***
Кочевники
Бесконечным простором сквозим через все времена,
Из вселенского лука стрелою запущены в свет
Разномастной, и дикой, и вольной души племена.
По великим законам несём кочевой свой обет.
Удержать нас не могут ни страх, ни цари, ни тюрьма,
Ни земная любовь, ни стихийный разгул непогод.
Нас ведёт без начала и края дорога сама.
Даже как нам, порою, самим непонятно ведёт.
Только встретится вдруг несказанной красы уголок
Больно сердце забьётся, грозя всё нутро распахнуть.
И покажется вот он, скитаний закончился срок
Но опять же, опять продолжаем неведомый путь.
Где-то ждёт не дождётся предел, сотворённый судьбой.
Он влекомее рая, желаннее всех панацей.
А пока мы, послушные той тетиве неземной,
Всё летим, возгорая в душе незабвенную цель.
«Сласть переспелок, омытая солью»
«В путь журавлиный любовь провожаю.
Встретимся, милый, с тобой в поднебесье»
Вирява.
Сласть переспелок, омытая солью,
В сердце вползает непрошенной болью.
Что же ты, осень, играешь со мною
Вне всяких правил!
Мы провожаем журавликов в небо,
Веруя в белую долгую небыль,
Будто бы в крепе под пепельным снегом
Лето оставив.
Пусто пред чистым иным заполненьем,
Только любви не живётся в смятенье.
Остро отточенным ангельским пеньем
Душу кровавим.
Встретимся, милый, но только не знаю
Будем ли снова ровесники маю.
Может, бумажным журавликом к раю
Путь свой направим
«И я об осени! Так что ж»
И я об осени! Так что ж
Сдвигая мир мореной мокрой,
Несётся небо. Мглистой охрой
Укутав галочий галдёж,
Деревья гнутся под дождём.
И от моей ладони тёплой
Кленовый парус цвета свёклы
Скользит по луже. Поплывём!
Взывает радостно ко мне.
Но как же мне за ним угнаться!
Срывает ворох ассигнаций
С берёзы в золотом огне
Поспешно ветер. Всё летит,
Как в шторм захваченная шхуна!
Куда же тянет мир подлунный
Осенний чистящий магнит?
«Глубины души моей будто извне»
«Как в шарике ярком в душе пустота,
Но где-то, в глубинах я всё ещё та:
Такая живая-живая!»
Марина Чекина
Глубины души моей будто извне
Раскрылись слепящей глаза новизне,
А что, и такое бывает.
И шарик воздушный всей жизни моей
Взлетает над пропастью прожитых дней
В полёте слегка остывая.
Накрасить ресницы, надеть каблуки,
Шагнуть в быстрину человечьей реки
А вот я какая и здрасте
Всё «кружится-кружится шар голубой»,
Уносит меня неизвестный прибой
Живую в живое и баста!
***
Что в этом сердце
Как было бы просто назваться снегурочкой нежной,
Загадкой из леса, дикаркой, пытающей счастья.
Души леденящую хрупкость убрать под одежды
Романтики, мнящейся мира заглавною частью.
Но что в этом сердце, в сияющем трепетном сгустке?
Сама заглянула лишь чуть в небылые пределы
Там вечер январский уводит дорожкою хрусткой
Туда, где согреться душа моя вечно хотела.
Порой прохожу там, где шагу ступить невозможно,
И жажду любви утолить до смешного наивно,
Где вдохи и выдохи льют из пустого в порожнее.
А душная зависть при этом так странно взаимна.
Но будто тягучие волны сердечного моря
Чуть-чуть начинают горячей руке поддаваться.
И слава Создателю, в этом с собою не в ссоре
Мне каждый подаренный год как всегда восемнадцать.
Как было бы просто назваться снегурочкой,.. что вы!
Прозрачность и лёд не моё состоянье, поверьте.
Пылает в груди изначальное вечное Слово,
А значит и я не подвержена призрачной смерти.
***