Конфликты случаются каждую минуту в этом мире пестрого разнообразия. Они у нас в крови. Бороться против них все равно что протестовать против смены дня и ночи. Чем больше мы пытаемся подавить конфликты посредством всякой надуманной «социальной гармонии», тем жестче сама природа восстает против наших организмов. Рак есть ни что иное, как конфликт между клетками в теле, здоровое функционирование которых нарушено идиотскими социальными условностями в уме.
Никогда нам не победить собственную натуру. Растущая смертность из-за рака и инфарктов это ясный звоночек от матери-природы о том, что всякие попытки изгнать конфликты из внешнего пространства наших обществ неизбежно загоняют конфликт внутрь наших тел. Пора принять и правильно оценить то, что есть самой сутью всякого движения и существования, животворящий конфликт.
И социальные организмы тут не исключение. Взять хоть бы те же «торговые войны», которые развязало американское правительство против Китая. Игра в поддавки и симулякр «нормальной» конфронтации. А все же лучше, чем ничего. У миролюбивых европейцев и такого нет. Вот и катится Европа по наклонной, деградирует как цивилизация. Сирийцы и прочие мусульмане из-за военных конфликтов на Ближнем Востоке наводнили Евросоюз. Конфликт выступил для них в роли стимула к переселению. С этнологической точки зрения в этом имеется явный плюс: так происходит всякий этногенез, и генетический код человечества продолжает блистать разнообразием.
Но немцы, на чьи земли пришли беженцы с их собственной повесткой и абсолютно «неевропейскими» моделями общежития, только пассивно наблюдают за происходящим. Они не хотят (а может, не могут?) вступать в конфликт с собственным правительством, чтобы заставить его каким-то образом воспрепятствовать нашествию мусульман. Немецкое же правительство находится под гипнозом глобального общественного мнения: этнический конфликт в центре Западной Европы противоречит принципам цивилизованной европейской толерантности. Это пример механизма, позволяющего разгуляться раковым клеткам при засилии социальных условностей. Сожри или тебя сожрут. И в этом нет никаких оскорбительных сравнений. Идет естественный процесс, рак еще одна форма жизни. Раковые клетки борются за выживание наравне с другими. И победит жаднейший.
Так называемый мигрантский кризис, если разобраться, есть маркер социального расизма: столкновение культур и все такое. Как местные, так и мигранты делят всех людей на две группы: свои и чужие. Наши всегда против не наших. Но доминирование всегда кроется в пассионарности, готовности ввязаться в драку. Одни воспринимают чужих как вызов, другие просто наблюдают за происходящим: будь что будет. Никто из них ни прав ни виноват. И наши, и не наши в конечном итоге принадлежат единой социально обусловленной толпе. Мало кто способен подняться над стадным инстинктом, чтоб взглянуть на все с «внеобщественной» точки зрения. Почти никто.
А причиной тому является страшный, объединяющий всех людей фактор и самая главная коллективная идентичность общество. Нынешний поздний модерн западной цивилизации яростно борется с различными частными проявлениями коллективной идентичности. Расу, национальность, религию, пол все это пытаются отрицать с переменным успехом, стремясь к так называемому полному социальному равенству. Да только истинное равенство невозможно, пока индивидов обусловливает «матерь всех идентичностей» социум как система иерархических отношений, в которой всегда есть раб и есть господин. И нет никакой принципиальной разницы, какое именно общество имеется в виду: традиционное, коммунистическое, теократическое, либеральное. Это всего лишь частности, окраска оперения и «масть» элиты. Любой социум есть всегда только власть и иерархия.
А раз так, то с проблемой неравенства принципиально может справиться только «необщество» или, как принято сейчас говорить, постобщество. Здесь на сцену вновь выходит концепт постмодерна. Термин этот обозначает крайне многогранное явление социальную парадигму, которой пока еще не существует в окончательно оформившемся виде. Постмодерн широкое поле для спекуляций, домыслов и откровенного философского баловства. Кто угодно сегодня может заявить, что постмодерн постмодерну рознь, и будет прав. Но какой бы из вариантов постобщества мы не увидели в результате, речь в любом случае будет идти не о следующем издании социализма-капитализма-либерализма. Этот трехголовый змей доживет свое в нынешнем стремительно стареющем модерне. Время своего не упустит.