Да, Елена Викторовна удивлённо взглянула на Игоря. Вы в этом разбираетесь?
У меня жена психиатр, быстро произнёс Игорь. Диагностируем друг друга.
Елена Викторовна рассмеялась.
С такими профессиями это правильно, заметила она. Нет, про секту Алёна ничего не говорила. По поводу видений ну, раз у неё был период, когда она психоделические препараты принимала, Прохорова развела руками. Сами понимаете.
Понимаю, кивнул Игорь. А сын директора?
Артём её любил, кивнула Елена Викторовна, поднявшись и достав из шкафа папку с личным делом Нефедченко Артёма. Парень адекватный. Не в мать. Спортсмен, художник. Сейчас, конечно, переживает тяжёлый период. Директор отправила его в санаторий.
Санаторий? переспросил Игорь.
Нервы лечить. После трагедии с Алёной, пояснила Елена Викторовна.
Игорь полистал документы, после чего поднялся из-за стола.
Я могу снять копии? поинтересовался он.
Елена Викторовна глянула на дверь.
Заберите оригиналы, приглушённо произнесла она. У вас они, точно, никуда не денутся.
Глава восьмая
«Люди, вы ведь не хотите умирать. Вам что, так нравится терпеть боль? Вам нравится страдать? Прозрите уже! Хватит жить в сумерках!»
МЛ
Утром 7 октября Игорь с двумя сотрудниками уже находился в квартире погибшей Алёны Колмаковой.
Вы замечали за ней какие-нибудь странности? спросил он Колмакова Валерия Денисовича отца Алёны, пока майор Карелов и капитан Михалёв проводили осмотр комнаты погибшей. Валерий Денисович помотал головой.
Разве, увлечение йогой, я бы сказал, чрезмерное, ответил он. Но мы с Аней списывали это на стресс.
Была причина такого стресса? поинтересовался Игорь.
Да, школа эта, отозвалась Анна Семёновна, держась за руку мужа и не отрывая глаз от пола. Там директриса эта чего только стоит.
Да, поддержал супругу Валерий Денисович. Мы хотели Алёнку в другую школу переводить. Но, не успели.
Анна Семёновна, закрыв лицо свободной рукой, беззвучно зарыдала.
Был конфликт? спросил Игорь.
Ну, в своём роде, отозвался Валерий Денисович. У Алёнки с её сыном, вроде, как, роман был. Она как узнала, так начала нам названивать, отношения какие-то выяснять, Алёнку гнобить. Ну, я несколько раз разговаривал с ней. Потом мы решили Алёну перевести Валерий Денисович замолчал, кашлянув.
Понимаю, Игорь кивнул. А Алёна? Как реагировала на Ваше решение?
Да, нормально, Валерий Денисович пожал плечами. Мы-то со своей стороны им не запрещали общаться. Напротив, я даже думал, что теперь им это проще будет делать хоть не на глазах этой, Валерий Денисович сделал паузу. Наталии Александровны, закончил он.
Игорь выдержал паузу, позволив Валерию Денисовичу справиться с чувствами, и окинул взглядом помещение. Обстановка красноречиво свидетельствовала о высоком достатке владельцев квартиры, это он не мог не заметить. В комнате, порядок которой теперь нарушался федералами, производившими осмотр, все вещи были оставлены так, словно Алёна только ненадолго вышла, чтобы вернуться и продолжить заниматься своими делами. А эмоции, которые он видел на лицах родителей погибшей, явно не были поддельными. В этой квартире всё свидетельствовало о том, что Алёна Колмакова была любимицей семьи, не знавшей в чём-либо отказов и купавшейся в родительской любви и заботе. Однако наряду с некоторым инфантилизмом погибшей, о чём свидетельствовали ярко-розовые обои и несколько кукол Барби, посаженных на книжную полку, у Алёны было, что скрывать от родителей. И эти скрытые проблемы были нешуточными для подростка.
Алёна была очень разносторонней, заметил Игорь.
Да, горько усмехнулся Валерий Денисович. И спортом занималась, и с кукол пыль стряхивала.
Их разговор был прерван звонком мобильного телефона Анны Семёновны. Извинившись, она отошла к двери комнаты, не выходя в коридор.
Завтра подъедешь? переспросила она. Хорошо. Спасибо, родной. Алёнка бы ждала тебя.
Закончив краткий разговор, Анна Семёновна вернулась на место.
Толик обещал приехать на похороны, негромко сообщила он мужу. Мой брат, пояснила она Игорю. Из Красноярска. Господи, выдохнула она, снова садясь рядом с мужем. Столько родственников соберётся, столько всего организовать. А я не знаю, с чего начать. А батюшка отказался отпевать её, Анна Семёновна снова всхлипнула. Говорит, самоубийц не отпевают, она замолчала, молча зарыдав.