Марек молча стянул с себя маки и ромашки. Градус настроения, было упавший, снова стремился к небу. Он таки сейчас выйдет за порог, и даже без двойки за поведение; с работы позвонит Шлёме, шобы сказать, какой тот дурак и сын своих несчастных родителей, шо не меняет место дислокации заначки 30 лет, а Розочка А Розочка Львовна приготовит вкуснейший ужин, бо никакая тётя Мира не испортит теперь ей настроения.
Ну, я пошёл, Розочка?
Та иди уже, тоже мне Слава Зайцев нашёлся. Не забудь купить вечером хлеба. Мира Борисовна таки любит свежий. Шоб все так жили, как мне нравятся её визиты, Роза Львовна захлопнула дверь.
История четырнадцатая. В командировку!
Марка Аркадьича послали. Натурально, шо вы. В командировку. Не очень, чтобы далеко, и не совсем на долго, в соседний город. Но таки попробуйте вы это объяснить семье и с одного раза.
Таки нашли на ком выехать, сказала Роза Львовна. Ой, здесь лучше молчи, Марек. Говорить надо было в кабинете у этого пройдохи Шлёмы, и махать саблей, а не подписывать свои три буквы на той туалетной бумаге, шо вы называете приказами в этой вашей конторе.
Ты что, таки думал, я приду в радость и брошусь к шифонэру за рубашками? Ты ж видишь, спешу лопатки сводит от усилий. Бедная женщина останется одна на целых три дня и в страшную пургу, и в жару, и за разглядеть как цветут вишни за окном ей будет некогда в печали. И она должна спешить? Я вас умоляю. Скажи мне в ухо, и по буквам, я хочу увидеть, чтоб понять. Почему бы в командировку не отправить Фиму? Ему таки без разницы, где протирать штаны, но нет! Пусть едет Марек, оставляет Розу сиротой. И Барсика.
Розочка.
Несчастный кот.
А помнишь, ты плакала, когда
Кто плакал? Я? Когда? Марек, я плачу каждый день за нашу жизнь, шобы с тобой не спорить. И всё впустую. Напомни мне конкретно, за какую секунду моего горя ты имел сказать?
Когда мы
И я об чём. Ну, хорошо, не Фиму послать, я знаю его маму. Тогда бы Изю. За его цорес страшно посмотреть, с тех пор как ушла Циля. Хотелось бы мне знать, сколько лимонов за один присест он слопал, шоб таки иметь этот скорбный вид.
Когда мы не смогли поехать к Мишеньке.
За тот размер зарплаты, шо даже Барсик не вытерпел, ушёл смеяться под диван? Марек Аркадьич! Если я не поминаю мозоль, эту кровавую рану, оно не значит, будто их нет в моей душе навсегда. Ты знаешь, что соль белая смерть, но солишь и солишь щас, не покладая рук. Шобы так жил твой начальник, как ты диету соблюдаешь.
А теперь я получу командировочные, Роза, и премию за то, что не пошёл в отказ, удалось таки внести в речь супруги Марку Аркадьичу своё предложение больше, чем на семь слов. Практически как депутату в микрофон какого-нибудь четвёртого созыва в последнюю секунду по регламенту. И мы вполне себе иметь позволим поездку.
Марек, тебе белья три пары хватит? А носков? Чемодан, пожалуй, возьми тот, шо брали мы в Москву, примета верная, таки счастливый чемодан. И не забудь утром пирожки в дорогу захватить. Пойду поставлю тесто.
История пятнадцатая. В стихах.
Роза Львовна делает скандал
Таки я делала базар сегодня, Марек:
Вместо селёдки попала с Сонькой в свару.
Издрастье: имеет он спросить вопрос с какой.
С Козюльскою. Той самой, шо училася с тобой.
За твой форшмак я униженье час терпела.
Она той ржавой рибе всё дифирамбы пела,
Таки за паспорт всем тонко намекала мой
Та Сонька. Не сдержалась, я вступила в бой.
Да не дралась я, Марек, шо за бред несёшь.
Я с Молдованки, или где, меня «за ради» не возьмёшь.
Твоя Козюльская узнала, шо, почём, куда в словах и так.
Ещё я с рыжими с базара не заводила драк.
И рибу мне покойницу всучить не просто, вей,
Как ни старалась бы, как ни хотелось ей,
Твоей бандитке Соньке, хоть вы ходили вместе
За поучиться жизни. Скажу, и даже с лестью,
Шо вас учили плохо, как ни крути. Не спорь.
И завтра на базар пойдёшь таки со мной,
Шоб видела лахудра та с Привоза,
Я женщина приличная, не фунт тебе навоза:
При муже, при при авоське, это факт.
Прокашляйся. Не я ж себе придумала форшмак!
Поспели груши в саду у дяди Саши
Маленькие истории большой деревенской жизни