Доча, а что у тебя с голосом? Ты часом не влюбилась там в своих Палермах? у матери глаз индейца, хватка бульдога и проницательность Шерлока Холмса. А у меня в ушах хриплое «бона сера, сеньорита», замок у озера и
Ой, сколько можно, ма? Парма. Я живу в Парме. Сыр пармезан, пармская ветчина. Мне обидно даже, что ты никак не запомнишь. А уезжала в Венецию, сердце воробушком подпрыгнуло при волшебном слове.
Щебечу, щебечу, перескакиваю с пятое на десятое, пытаюсь изо всех сил отвлечь. Рассказываю о недельных курсах в Академии «Барилла». Мол, как интересно! А она мне:
Ну-ну. Нравится?
Кто? выпаливаю, прежде, чем понимаю: попалась!
Италия, усмехается мама.
Очень!
Ох, мама очень-очень. Больше, чем хотелось бы!
Глава 3
Не зря бабушка говорила, что «глаза боятся, а руки делают». Разве я не боялась лететь в чужой город? Но полетела же, на свой страх и риск. И ничего. Вот влюбиться не боялась, хотела даже, но тут осечка вышла: не влюбилась полюбила. Сердцу говорю: да не о том была мечта, а оно «плечами пожимает» и лишь сильней стучит при имени его одном. И я вспоминаю, вспоминаю.
Пригласил на ужин. Нет, не так. Напросился на ужин. Или я? Потому что с дуру ляпнула: есть, мол, блюдо одно, о котором ты, Марио, не слышал, пусть о томатах и муке знаешь всё, и даже сверху. Не может быть брови домиком. Вот и договорились. А я потом полдня, измученная жарой, несвоевременной хозяйственностью и злостью на свой язык искала манку по всей Парме. Самую лучшую. И маму всуе поминала.
Ах, ты, господи: нас же можно было читать как открытую книгу. Я пританцовываю на кухне: обдаю помидоры кипятком, снимаю кожицу, режу на дольки. Марио через плечо заглядывает, прогоняю: рано, нельзя ещё, секрет фирмы. Что? удивляется-улыбается. Я пунцовею: ветер по шее гуляет от его дыхания:
То! хихикаю глупо.
Помидоры на оливковом масле томятся, сок пускают. Я колдую: чесночок, соль по вкусу, сахара чуть больше, перец чёрный, молотый. Наконец, черёд крупы. Щепоткой сыплю. «Сколько влезет, внучка, но меру знай», учила бабушка. Манка в помидорах разбухает, сердится. Моё зелье начинает сердито булькать и лопаться. Огонь тише делаю и требую у Марио зелени, всю, какая есть, какую любит.
Уши у меня, как у рыси, торчком: слышу каждое его движение за спиной. Звякнули столовые приборы, бокалы. Я резко оборачиваюсь ну точно!
Ты ещё шоколад и клубнику со сливками поставь, саркастично ухмыляюсь я. А в душе святой Иларий, только не это! Не хочу разочарований.
Марио бледнеет. Потом хохочет:
Si, signorina! схватил горячей ладонью, и к холодильнику. Гостеприимно распахнул нет ничего такого. Мол, я не я, и дворец не мой, и в мыслях не было. До чего же с ним легко!
Si, кивает уже серьёзно. А где-то на дне зрачков пляшут чертенята, не может с ними совладать. Открывает морозилку: мороженое! Ванильное, фисташковое клубничное! Тут уж и я рассмеялась: да всё с нами ясно великие соблазнители. Я, значит, с помидорами, и он с десертом.
Мне бы догадаться, что спустя месяц и одну неделю буду ругать себя, ожидая рейса в Россию: «хватит воспоминаний». Этих ли, других. В аэропорту это равно ныть. Бабушка ещё говорила: лучше думать, как хорошо, что он был со мной, нежели как плохо мне без него. Права на все сто. Но только и делаю, что вспоминаю. Лучше бы я Италию влюбилась.
Глава 4
«Все помидоры подъедены», спел бы Александр Васильев, будь он на моём месте. Тишина в холодильнике, и я должна умереть. Вино, кстати, выпито. А я сбежала в коридор. Предварительно затребовала от Марио такси (мне надо домой и прямо сейчас), зонт (дождь на дворе) и босоножки. Я их зачем-то сняла, глупая женщина.
Прислонившись к дверям, пытаюсь застегнуть обувь. Все эритроциты, а, может, вино, атаковали лицо. Чувствую, что Марио разглядывает меня, и его недоумение растекается туманом по квартире. Так моё не меньше, хочу воскликнуть и развести руками. Почему-то женская интуиция именно сейчас взбрыкнула и решила, что не видать итальянцу моего комиссарского тела. Видите ли, чувствует диссонанс. Не иначе маменька порчу навела в России.
Почему? тихо спрашивает он. Я обидел?
Нет! что сказать? Что всколыхнулась заварка души, на поверхность неожиданно всплыли чаинки-комплексы и страхи все, какие есть?
Ты не хочешь меня?