Дело не только в прошедших годах. В. Анишкин разворачивает в романе картину иного взросления: война открыла многое не только в нациях и поколениях; в каждую семью, на каждую улицу она пришла неподкупным судьей.
«Человек в мире измененного сознания» такой подзаголовок дал В. Анишкин к названию романа. Он очень точно характеризует мысль, суждение, которое проходит лейтмотивом через всю книгу: воля и совесть в человеке не преображаются какими-то усилиями со стороны их воспитывает в себе человек сам и проверяет жизнью.
И еще одно важное замечание: книга В. Анишкина художественное произведение, несущее в себе живую историю жизни. В романе нет «пожелтевших старых фотографий», но как реалистично открываются в нем страницы прошлого, люди и общество прошлых лет! Я бы сказал, что в романе присутствует достаточно убедительно то, что можно назвать «психологическим пейзажем» картина мыслей, переживаний, чувств.
Можно только удивляться и поражаться как автор смог соединить в житии выросшего в войну поколения простоту истины и неожиданности человеческого разума. Все герои у В. Анишкина живые, язык звучит по тем нотам, которые разыгрывала тогда судьба с миллионами героев войны и их детей.
Трудно рецензировать хорошие вещи не находишь нужных слов. Но как хочется, чтобы таких книг у нас в России было больше.
Хорошая получилась книга.
В. Самарин,член Союза российских писателейВместо предисловия
В этой книге ничего не выдумано. Даже имена и фамилии героев я счел возможным не менять. Исключение составили только те действующие лица, которые могли бы негативно воспринять упоминание своего имени в художественном произведении в том свободном изложении, которое является результатом воли и фантазии автора или ввиду непривлекательности образа.
В отдельных случаях я сместил время, в которое происходили те или иные события, приблизив их к эпицентру всего действия.
Я не ставил своей целью документально точно воспроизвести детали происходящих в моем городе событий, поэтому, во избежание упреков, я не называю город, в котором происходит действие. Но у меня не поднялась рука изменить названия всех других достопримечательностей, и они узнаваемы.
Bee остальное реальные факты, включая встречу с Вольфом Мессингом.
Впрочем, вся наша жизнь состоит из коллизий, а вокруг иногда происходят такие диковинные вещи, что мы часто более склонны поверить самому изощренному фантастическому литературному сюжету, чем иной правдивой жизненной истории.
Mentem mortalia tanqunt.
Вергилий, «Энеида»
Часть I. «Колдун»
Глава 1 Сквер героев. Площадь. Блатной Леха. Наказание за глупость. Улица
Давай рысью! отрывисто скомандовал Монгол, и мы побежали. Мы как собаки, ходить не умели. У нас все было рысью. Длинноногий Мишка Монгол бежал как иноходец, широко переставляя ноги, и мы изо всех сил старались не отставать. Младшие едва поспевали за нами.
Мы завернули за угол и побежали по улице, где жили «хорики». Это была их территория. «Хорики» играли в «цару». Когда мы пробегали мимо, они подняли головы от земли. Венька Хорьков, уже вслед, крикнул:
Монгол, куда бежите?
Мы не ответили и вскоре услышали за собой пыхтение и топот.
Куда, говорю, бежите-то? повторил Венька на ходу.
На площадь, сплевывая сквозь зубы, деловито бросил Пахом.
А что там? не отставал Венька.
Не знаем! ответил Мишка Монгол.
Брешешь! не поверили «хорики» и побежали за нами по Московской улице.
Люди шагали по дороге как по тротуару. Дребезжа стеклами и сотрясая воздух пронзительной трелью педального звонка, прогромыхал фанерный трамвай. Неуклюже подпрыгивая на неровностях каменной мостовой, тарахтел редкий грузовик. И хотя слышен он был «за версту», шофер часто сигналил, заставляя озираться тротуарного пешехода.
Мы пробежали мимо пятиэтажки, на пожарной каланче которой трепетал на ветру красный флаг, водруженный в честь освобождения города. Перебежав улицу, мы оказались в сквере Героев, где невольно замедлили шаг.
Миш, спросил я у Монгола. Ты видел, как снимали повешенных?
А то! ответил Монгол.
А где они висели?
Вон там. Видишь тополя с суками? И вон на тех липах.