Правильно, по чуму. Я носился по чуму и камлал, подтвердил я.
Вовонька, дитенок, пропела бабушка. Это твоя беспокойная душа рассказывает о том, что когда-то видела,
Уж тогда скорее твоя душа вспоминала, что ты был когда-то шаманом, усмехнулся отец.
Почему? спросил я.
В восточных религиозных учениях есть такое понятие «реинкарнация», что значит «переселение душ». Явление это известно с древних времен. Еще Платон вслед за Пифагором разделял идею переселения душ.
Что значит «переселение душ»? Эта тема волновала меня, потому что в моих снах, похожих на яркие картинки, логичные в своем продолжении, часто терялась та грань, за которой кончается явь, и я пользовался любой возможностью, даже нелепой, чтобы объяснить эту мою раздвоенность сознания.
Это значит, продолжал отец, что душа бессмертна и со смертью физического тела переселяется в другое тело или даже растение.
Что ты такое говоришь, Тимофеич? возмутилась бабушка. Душа-то бессмертна, но она никуда не переселяется. Господь забирает ее и определяет ей место. Какая в рай попадет, а какая в ад.
Это в нашей, православной вере, мама. А я так думаю, что она никуда не попадает, потому что ее просто нет.
Господь с тобой! Грех это, бабушка перекрестилась и испуганно оглянулась на свою комнату, где висели ее иконы. Потом зашептала:
Как же без души? Без души это пень тогда будет, а не человек. Господь дает нам душу. Господь и отнимает. Ты же библию читаешь, и церковные книги я у тебя видела.
Да веруйте вы себе на здоровье, мама, сказал отец. Я уважаю всякую Веру, и никого не хочу разубеждать. А библию я читаю, потому что хочу понять, где вымысел, а где правда. Чем, например, отличаются мусульмане от христиан.
А тем и отличаются, что басурманы они, нехристи.
Вот видишь, а они говорят, что мы неверные.
Это пусть говорят, Бог их за это и покарает.
Так уж и «покарает». А за что карать-то? Ты веришь в Бога и Христа, мусульмане верят в Аллаха и Мохаммеда, что для них то же самое, а Бог-то един.
Один, один, батюшка. Истинно один. Спасибо за чай.
Решив не гневить Господа греховным разговором, бабушка встала, перекрестилась и пошла к себе в комнату.
Ну, ты, Юр, связался, недовольно сказала мать. Что, поговорить больше не о чем?
Извини, смутился отец. Как-то так получилось Вот, думаю сам веру принять. Только не знаю, какая лучше, православная или мусульманская. А может буддизм? Но тогда в переселение душ придется поверить. Правда, после этого меня из партии выгонят, пошутил отец.
Буровишь ты, Юр, черте что, возмутилась мать. За столом сидишь. Ты лучше бы с Вовкой куда к врачам сходил. То летает куда-то, то чертовщину какую-то видит.
Да не беспокойся ты, мать. Все у него нормально. Просто он немного не похож на других. У него более чувствительная нервная система. Поэтому и сны у него необычные. Его память запечатлевает любую, даже самую незначительную информацию помимо его воли, а потом она проявляется, во сне, например. Вот и весь фокус. Вот он говорит, что не знал таких слов, как «камлать», «чум», но ведь они как-то к нему в память попали.
А как же одежда? А слова, которыми я духов вызывал? неуверенно сказал я.
Да все то же самое. И одежду ты мог видеть. Может быть, в музее.
В музее шаманов нет.
Ну, мало где? Я же говорю, что эта информация может откладываться в памяти непроизвольно. И радио, и подслушанные невольно разговоры Не хочешь же ты сказать, что ты действительно был когда-то шаманом? Отец потрепал меня по волосам, Отдыхать надо больше. И меньше забивать голову всякой ерундой.
Глава 7 Отец и Леха. Пустырь. Метатель молота Алексеев. Ванька Коза. Рассказ о Ваське Графе. Леху увозит «черный ворон»
Лexy забрали. Он не ночевал дома, и его не было в общежитии. Бабушка Маруся сходила к хорикам, где жил какой-то Лехин знакомый, пришла в слезах, бухнулась к отцу в ноги и, тонко причитая, стала просить вызволить паразита Лешку из милиции. Отец недовольно хмурился, отчитывал мать, которая заступалась за брата, выговаривал бабушке, но куда-то ходил, перед кем-то хлопотал, и через неделю Лёха пришел домой.
На Леху жалко было смотреть. Блатной налет с него слетел как шелуха, будто его и не было. Леха осунулся, белесые ресницы растерянно хлопали, и было видно, что он напуган.