Как-то давно слышала Веселушка предание о диве-дивном, чуде-чудесном невероятно огромной, расписной и украшенной драгоценными камнями чаше. Чаша эта была непростая содержалась в ней прозрачно-янтарная, золотистая плотная жидкость вкусом, будто божественный нектар, будто мед, услаждающий уста. Жидкость эта, сколько ни пей ее, никогда не кончалась, и переполняла она чашу от изобилия, и изливалась она через край золотыми потоками.
Все, кто окунались в такую чашу, выходили из нее полностью обновленными, наполненными любовью, светом и чистейшей энергией. И еще поговаривали, что если загадать желание, окунувшись с головой в эту чудесную жидкость, то желание это непременно сбудется. А мечтала наша Веселушка с самого детства хоть и сама боялась себе в этом признаться стать прекрасной принцессой такой, о которой ей читала волшебные сказки в детстве мама. Представила все эти образы лягушка так ярко, будто они стояли прямо перед ней, но, открыв глаза, увидела она только окружающую темноту вокруг и почувствовала шероховатую поверхность мешковины. Подумала лягушка: «Наверное, все эти рассказы о чаше дивной и чудесной просто выдумки», и вздохнула так громко и грустно, что вздох этот отразился от стен полупустого чулана эхом.
От вздоха этого встрепенулась спавшая в чулане сова, стала ухать и махать крыльями от испуга.
Да угомонись ты, пернатая, сказал чей-то сонный голос, лишь бы крыльями ей махать, да панику разводить, да будить всех, кого ни попадя.
Лягушка-попрыгушка услышала, как пробурчал этот Кто-то еще несколько недовольных фраз, и почувствовала, как приблизился он прямо к ее мешку.
Кто это за столько времени посетил наш пустынный чулан? услышала вопрос лягушка, Назови свое имя.
Я лягушка-попрыгушка, по прозванью Веселушка, ответила она, меня поймал джинн, запер здесь в этом темном мешке, и я никак не могу отсюда выбраться. А Вас как зовут?
Незнакомец ответил:
Я домовой этого замка, меня зовут Тим. Я живу в этом чулане уже тысячу лет, и каждую ночь хожу проверять все коридоры и залы замка. Знаю я нашего джинна, вечно он не в духе, и натворить может все, что угодно. Знаю я, как помочь тебе выбраться. Сегодняшней ночью, когда все будут спать, ты не спи и будь в полной готовности. Развяжет сова клювом узел, и сможешь ты выбраться из мешка на волю.
Но как же я узнаю, когда будет ночь? Ведь у меня в мешке темным-темно, и я давно потеряла счет времени, спросила Веселушка.
И домовой ответил:
Тебе будет дан знак лишь только сова-совушка помашет крыльями и проухает ровно двенадцать раз, будь готова к побегу.
Сказано-сделано. Лишь только глубокая ночь опустилась на окрестности замка, сова проухала двенадцать раз, дав Веселушке знак, и развязала узел на мешке. Веселушка выскочила из мешка, взяла лапы в руки и давай бежать к окошку, что есть духу. Еле-еле успел домовой остановить ее:
Да куда ж ты летишь, прыткая такая? Подожди, я тебе дам с собой три волшебные вещи в дорогу ведь дорога к дивной чаше предстоит длинная.
А откуда Вы узнали о моей мечте? спросила лягушка-попрыгушка удивленно, да и ведь все эти разговоры про чашу волшебную просто выдумка, наверное.
Ишь ты, все она хочет знать. Откуда-откуда я знаю слишком громко ты думала, вот я и услышал твои мысли. А чаша эта дивная и взаправду существует и находится она в подземелье самого старого и дальнего замка джинна. Сможешь добраться до нее и окунуться в жидкость янтарную все желания твои исполнятся.
С этими словами повернулся домовой к старому сундуку и достал оттуда рубашку волшебную, цветик-семицветик и блюдечко с голубой каемочкой да яблочко наливное, и отдал их лягушке. Положила Веселушка все свои дары в тот же мешок, в котором сидела, перекинула его за плечо, поблагодарила сердечно домового и сову, и поспешила на свободу.
Только выскочила лягушка-попрыгушка из окошка на дворе светать уже стало. Посмотрела Веселушка вокруг в поисках пути-дороги, а дорожек и тропинок оказалось видимо-невидимо. Тут приметила лягушка невдалеке дуб высокий, а на дубе сороку. Поздоровалась она с сорокой, побеседовала, рассказала, что ищет дорогу к самому старому и дальнему замку джинна и попросила совета, куда ей идти. «Да вот этой самой прямой и протоптанной дорогой иди, указала крылом сорока, ясно, как день, что все путники по ней идут».