На мгновение запрокинув голову, я в очередной раз насладилась тем, как небоскрёбы буквально упирались прямо в облака, теряясь в их синеватой дымке. Со всех сторон доносились сигналы автомобилей, обочины пестрили жёлтыми такси, а по пешеходным переходам слаженно шагали толпы людей. Мне без труда удаётся смешаться с толпой и отправиться по своим делам. У меня появилась привычка каждое утро заходить в ближайший Старбакс и покупать себе латте с корицей на кокосовом молоке. Я всё ещё помню этот вкус, пусть больше и не чувствую его. Это абсолютно бесполезное занятие, но мне хочется ощутить все, пускай даже самые мелкие и незначительные прелести человеческой жизни.
Всё, как у людей Новая жизнь
Нет. Ложь. Это лишь ничтожная попытка создать иллюзию того, что теперь всё наладилось. Самый настоящий и искусно выдуманный самообман.
Именно таким способом я обманываю в первую очередь саму себя, и делаю это вот уже два года. Я слепо шагаю по миру, для которого стала чужой. Я опасна для каждого человека из этой толпы, но и здесь выручает самообман.
Шум в голове иногда становится просто невыносимым. Стоит закрыть глаза, как я снова возвращаюсь в Цитадель и вижу Его гибель.
Я стараюсь улыбаться, заново учусь жить среди людей, но чёрная дыра внутри растёт с невероятной скоростью и поглощает моё сознание день за днём, а я просто жду, когда же она одержит победу
***
После нашумевших событий двухлетней давности я покинула ковен и вернулась в мир, который не так давно был моим домом. Я всё ещё придерживаюсь абсолютно человеческого отношения ко времени, именно поэтому два года для меня это много. Возможно, через сотню лет я утрачу ощущение ценности времени, но пока слишком рано об этом говорить.
С полной уверенность могу сказать, что теперь мне нечего терять. У меня не осталось никого кроме лучшей подруги. Она человек, и я осознаю всю опасность, которой подвергаю её, но отчаяние привело меня именно к Саманте.
Гибель Дамиана полностью опустошила меня. Первые месяцы было тяжелее всего. Я боялась думать о нём и произносить его имя вслух. Боялась разговаривать о нём. Каждую секунду я мысленно возвращалась к нему и вспоминала те мимолётные счастливые мгновения, которые мы провели вместе. Я отказывалась верить в то, что больше никогда не увижу Дамиана, не услышу его голос и не смогу ощутить его прикосновения. Эти мысли занимали всё моё сознание и казались чрезвычайно болезненными. Иногда я теряла самообладание и начинала кричать. Только так можно было компенсировать отсутствие возможности заплакать. Именно тогда я впервые начала слышать этот оглушительный шум в голове, который походил на какофонию из криков, стонов и шипения. Он возвращался каждый раз, когда я погружалась в свои мысли и тонула в отчаянии. Первое время Сэм опасалась за меня, и за себя тоже, хотя отказывалась признаваться в этом, но позже она «наловчилась» успокаивать убитого горем вампира.
Когда люди теряют своих близких, у них остаётся гораздо больше, чем просто воспоминания. Они могут перелистывать семейные альбомы с фотографиями, на которых все живы и счастливы, пересматривают редкие семейные видео, снятые на Рождество и в День Благодарения, приходят на кладбище для того, чтобы «поговорить» с каменной плитой, отчаянно надеясь на то, что где-то там их услышат. Так или иначе, иногда всё это здорово помогает.
В моём случае в память о Дамиане не осталось абсолютно ничего кроме прозрачных картинок, которые бережно хранило моё сознание. Их нельзя потрогать, положить в дневник, поместить в кулон или поставить в рамку. Они просто были, неосязаемые и зыбкие. Он исчез без следа и остался лишь образом в моей памяти, наполняя её самыми счастливыми воспоминаниями.
Моя сестра Акассия и её возлюбленный Йен обрели покой, их тела навеки упокоились в склепе ковена. Моя семья тоже не исключение. Весь мой дом заполнен воспоминаниями о них, он и сам является ярким воспоминанием о прошлой жизни.
Именно поэтому мне невероятно тяжело было принять тот факт, что Дамиан просто исчез навсегда, бесследно, не оставив после себя ни тела, ни духа. В моей голове не укладывалось, как можно просто перестать существовать, прекратить свою историю, словно тебя и не было вовсе, раствориться в пространстве, во вселенной. Иногда я пыталась забыться и представляла себе, что он скоро вернётся с продолжительной охоты, но каждый раз выстраивать эту иллюзию становилось всё сложнее. Реальность болезненно дёргала за ниточки моей памяти, словно за оголённые нервы.