На кухне в это время уже вовсю шла работа, Дмитрий замесил тесто и начал выпекать просфоры:
Чем я сегодня могу быть полезен? спросил Павел, отходя от раковины.
Да все тем же, помогайте мне с выпечкой просфор. Для этого вам нужно разделять тесто на одинаковые кусочки.
Дмитрий, скажите мне, вы давно уже живете при монастыре?
Давно ли живу? Да более пяти лет уже живу!
И что вообще это за чувство быть монахом?
Мне это чувство еще не знакомо, я пока еще не стал монахом, не принял постриг. Я трудник, но мне кажется, что быть монахом это одно из самых лучших чувств на земле! Да что там кажется, я в этом абсолютно уверен!
Вы за все эти годы пребывания здесь не стали монахом? Тогда вы меня простите, я просто не понимаю, зачем вы тут?
Господь сказал, что не здоровые требуют врача, а больные. Поэтому сюда приходят люди, оказавшиеся в какой-то сложной жизненной ситуации или в духовном кризисе. Потерявшиеся с точки зрения духовной жизни. Пять лет назад сюда приехал и я, я не имел тогда мысли стать монахом, мне просто очень хотелось потрудиться во славу Божью. У меня была тогда в этом некая внутренняя потребность.
Видимо, вы совсем разочаровались от жизни, раз приехали работать в монастырь?
Не то чтоб разочаровался, наверное, потянуло к чему-то чистому. Не подумайте, что я плохо жил! У меня в миру был неплохой материальный достаток, я занимался строительством. Но в один прекрасный момент я понял, что все это не то. Перестало меня радовать тогда все, перестал вдохновлять свет витрин и краски городов, и вот в один из своих выходных я приехал сюда и, как видишь, до сих пор живу. Но не только я сюда так прибыл, вот и отец Илья тоже паломником приехал.
Отец Илья? Со скотного двора?
Да!
Он так же?
Вы спросите у него, если захочет, расскажет. Я раньше думал, что в монастыре живут только святые, а когда приехал, то понял, что здесь точно такие же люди, как и везде. Монастырь это то место, где самые обыкновенные люди становятся святыми. Сейчас готовлюсь и я принять постриг, думаю, что пришло время. Первое, конечно, что встречаешь, когда приближаешься к монашеской жизни, это лишения и ограничения, но все это делается не для того чтоб себя умучить, а для того чтоб уподобиться Спасителю.
Сегодня просфора далась Павлу лучше, чем вчера, сегодня он вложил в это дело больше любви.
По окончании работы он точно так же, как и вчера, посетил службу, а затем направился на скотный двор, где его уже ждал отец Илья.
Бог в помощь вам, отец Илья.
Спаси Господи! Ну что, готов сегодня потрудиться во славу Божью?!
Но не успел отец Илья договорить, как Павел, прервав его, поинтересовался:
А что, батюшка, тележки нет?
Тележки?
Ну да, тачки, чтоб вывозить навоз.
А-а-а, такая-то есть! Посмотри за углом! Как же я про нее вчера забыл. Отец Илья о тележке не забывал ни на минуту, он просто пытался смирить Павла через большие трудности.
Да, батюшка, стоит!
Ну вот и возьми ее! Навоз будешь убирать?
А что, есть работа почище? пошутил Смирнов.
Сегодня есть! Коров нужно подоить и козу.
Нет. Сегодня я четко для себя определил: буду чистить навоз.
Это хороший подход, правильный.
Отец Илья, скажите, правда говорят, что вы когда-то были тоже бизнесменом?
Было!
И смогли от всего отказаться ради этого коровника?
Скажи мне, Павел, а какой человеку толк от того, что он приобретет земные блага, а душе своей навредит?
Толк? Да я не думал никогда об этом.
А ты подумай на досуге, поразмышляй!
Батюшка, а давно вы тут?
В монастыре я уже больше восьми лет.
А как приехали, помните?
Приехал? Да на вроде вас пожаловал, только вот что без охраны, один прибыл. Вошло тогда в моду ездить по всяческим монастырям, многие друзья и партнеры бывали, вот они мне и посоветовали. Я тогда больше европейским направлением увлекался, а они мне: «Съезди, Ваня, полюбуйся Русью-матушкой, монастырь какой-нибудь посети, поживи отшельником, а то все в Европу рвешься».
Ваня?
Ну да, в миру меня звали Иваном. Прислушался к товарищам, выбрал самый дальний от Москвы монастырь и отправился в дорогу. Приехал, разместили, накормили, и знаешь что было самым странным? Денег за это не взяли. Я не сразу понял, как можно жить без денег, а оказалось, можно, восемь лет живу уже, и ничего!