Может быть, господину журналисту количество наших дредноутов показалось недостаточным, — ответил партнер.
— А нет ли у вас еще Готского альманаха? — допрашивал тем временем кельнера Демба.
— Есть-с.
— Так принесите его тоже.
— Чего только не нужно ему для одной статьи! — сказал коммивояжер. — А еще говорят: журналисты судят неосновательно.
— Готский альманах! — заметил второй. — Он что-то пишет против министра иностранных дел. Ведь министр — граф.
— А может быть, он в военного министра метит. Военный министр — барон.
Кельнер положил на стол Дембы Готский альманах и карманную книгу титулованных особ.
— Это не все тома! — набросился на него Демба. — Принесите мне остальные. Не думаете же вы, что я знаю наизусть, ведет ли свое происхождение барон Кристоф Гериберт Райфлинген от старшей ветви, барона Себастьяна, или от младшей, барона Киприана?
У кельнера начинала кружиться голова. Он принес справочник баронских семейств, гербовник, а также ежегодник союза бывших членов фондовой биржи, случайно ему подвернувшийся.
Вся ученость мира загромоздила столик Станислава Дембы в виде высокого бастиона, за которым студент совершенно исчез. Виднелась еще только его засаленная шляпа. Но всех этих справочников было все еще, по-видимому, мало господину Дембе. Он велел еще принести атлас Нижней Австрии, календарь венского общественного самоуправления и официальный справочник Австро-Венгерской монархии, причем последние два сочинения ему понадобились за два года.
— Кельнер! — крикнул он, когда все это было ему доставлено. — Что там за книга стоит на полке? Большая, в черном переплете?
— Словарь иностранных слов.
— Сейчас же принесите его сюда. Он мне необходим. Мне нужно непременно посмотреть, как лучше всего перевести на немецкий язык слово «лептопрозопия». Но может быть, вы мне это скажете? Лептопрозопия?
— Этим не могу, к сожалению, служить, — пролепетал кельнер, у которого совсем помутилось в голове.
Теперь наконец Демба располагал, по-видимому, всеми книгами, какие были ему нужны для работы. Оба коммивояжера опять принялись за игру. Кельнер подошел к ним в качестве ассистента.
— Кельнер! — снова заревел Демба так громко, что барышня у кассы уронила кусок торта, который подносила ко рту. — Кельнер!
— Сейчас! — крикнул кельнер и бросил взгляд на книжную полку, но она была пуста. Он взял поэтому с буфета стеклянную запачканную чернильницу и бювар с писчей бумагой, полагая, что угадал новое желание посетителя.
— Кельнер! Где вы пропадаете? — крикнул Демба.
— К нашим услугам! Прикажете чернил, перо и бумагу?
— Нет, — сказал Демба. — Принесите мне порцию салями, два яйца всмятку, хлеба и бутылку пива.
Кельнер подал заказанное, и некоторое время видна была только шляпа Станислава Дембы, которая двигалась вверх и вниз в ритме жевания и то появлялась за книжным валом, то исчезала.
У одного из коммивояжеров болели зубы, и он приказал кельнеру посмотреть, все ли окна закрыты в кафе. Франц, исполнив это поручение, счел своим долгом немного занять разговором господина Дембу.
— Некоторые господа так чувствительны, что не выносят никакого сквозняка, — заговорил он и показал на коммивояжера.
Станислав Демба сразу перестал есть, едва лишь к нему приблизился кельнер. Нож и вилка со звоном упали на доску стола. Он поднял голову и сквозь стекла пенсне яростно выпучил глаза на кельнера поверх тома Брокгауза «Лосось — Неврит».
— Что вам нужно?
— Мне пришлось, к сожалению, закрыть окна, потому что этот господин…
Кельнер не договорил.
— Закрывайте или открывайте окна — какое мне до этого дело? — зарычал Демба. — Но не мешайте мне есть.