В этом году у Павлины последний театральный сезон. Годы! Как-никак, тридцать пять стукнуло. Уже так не попрыгаешь-не поскачешь, не повертишься-не покрутишься. Но как бы там ни было, прощальным гастролям предстоит быть пышными: это он, Иван Абрамович Бабэльмандебский, обещает.
И всё же. Сцена понятно! Но что их Монблана и Павлину сблизило и объединило на жизненной стезе? Вот вопрос.
Ну и женщина, Абрамыч! Эмансипэ! восторженно произнёс Манюня Чубчик. У неё совершенная конструкция. Создавал её, видимо, талантливый архитектор. Не зря ведь говорится вернее я так думаю, что хранители генеалогического древа, занимающиеся, в свободное время, воспроизводством потомства, муж архитектор, жена прораб.
Да Бог с ней, Манюня! Главное, мы спасены, потрясая в воздухе пачкой купюр, ликовал Бабэльмандебский. не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым
Ну а этот, друг ваш, Монблан, не унимался Чубчик. Каков, а?
Да-а. Джентльмены, к счастью, ещё не перевелись. Не то, что тот, крутой, в магазине со своим оболтусом. Ведь быдло! Ты его ряди хоть в смокинги, хоть во френчи, да хоть и в тогу министра, а всё равно из них так и будет переть быдло, рассуждал Иван Абрамович, будучи уже дома и приводя свой выходной костюм в порядок. А джентльмен его хоть в лохмотья дырявые ряди, так его за версту видно: манеры, брат, обхождение, науки разные, мысли философические, и прочие причиндалии.
Вот и я того же мнения о вашем друге.
О Монблане что ли? Да как бы это тебе мягше выразиться: если в принципе, то он тоже джентльмен, но какой-то вроде бы быдловатый что ли. Ты не находишь? К слову, запомни на будущее, продолжал Иван Абрамыч. Если у тебя вдруг, когда-нибудь, возникнет непреодолимое желание просочиться в ряды великосветского общества, повстречайся, как бы невзначай, с одним из его представителей, и спроси: « А не найдётся ли, уважаемый, в вашей домашней библиотЭке что-нибудь из Зигмунда Фрейда?». Или же: «А не читали ли вы случайно, батенька, Зигмунда Фрейда о причинности пространства и времени? Нет? Ну как же так можно?!.. Рекомендую, батенька, рекомендую. Непременно почитайте, не пожалеете». И этим всё будет сказано. Этого вполне достаточно, чтобы сузиться и вырасти в глазах истеблишмента на пятнадцать сантиметров в высоту
За час до предстоящей вечеринки оба были уже готовы влиться в мирскую круговерть высшего общества. Заминка произошла лишь со штанами Манюни: они оказались ему слишком широкими, а лишнего ремня под руками не оказалось. Однако, он быстро нашёлся, прикрепив штаны с помощью верёвочки к пуговице пиджака, с внутренней его стороны. А в общем-то как представители порядочного общества выглядели они вполне достойно и убедительно.
Послушайте, Абрамыч! У меня предложение: а не ублажить ли нам себя в ресторане, перед вечеринкой, лёгким ужином при свечах?
Зачем?
Порадуем посетителей.
Да ну тебя! Оболтус! Вечно что-то придумаешь.
3. Друзья спешат в гости к Кочергину-Бомбзловскому и становятся невольными участниками импровизированного спектакля
Бочка мёда без ложки дёгтя
что уха без костей.
(Автор)
Место проживания Монблана Аристарховича Кочергина-Бомбзловского оказалось в живописном загородном районе. Пришлось добираться сначала троллейбусом, затем трамваем.. «Скромная обитель» хозяина повергла гостей в шок. То был огромный двухэтажный особняк, обнесённый высоким кирпичным забором и утопавший в глубине сада.
Боковая калитка, соседствовавшая с раздвижными металлическими воротами, оказалась запертой. Позвонили. В смотровой дверной щели мелькнули глаза привратника.
Кто такие? прозвучал густой, хриплый бас.
Свои! Хозяин дома?
Ваши документы.
Показали визитные карточки. Замок щёлкнул, дверца калитки распахнулась и пропустила посетителей. В конце аллеи, ведущей к парадной лестнице, показалась тщедушная фигура Кочергина-Бомбзловского.
О-о, святой Антонио! радостно воскликнул хозяин.
О-о, пресвятая дева Мария! вторил ему гость.
Иван Абрамыч! Мой вам до пояса и ниже! Милости прошу в мою скромную обитель! Хозяин спешил гостям навстречу, мельтеша ножками, наклонив голову набок, с дымящейся сигарой в руке. Почтили всё-таки своим присутствием старого отшельника, осчастливили. А вы у меня первые, сообщил он радостную весть. Сейчас и гости начнут съезжаться. А покеда оне будут это делать, я успею показать вам своё хозяйство.