Нам пришла в голову шальная мысль аккуратно поинтересоваться, не пугая причинами отсутствия Коли, если так будет, дома ли он. Мы дотопали до дома друга, я отворял так знакомую мне железную калитку. Мы прошли двор, и Герман постучал в дверь. Бабушка Коли, Людмила Николаевна, открывает дверь.
Здравствуйте, а Коля дома? невинно спросил Герман.
Нет, его скорая забрала, отвечает она нам. Он деду позвонил, и щас он в больнице.
По её тону стало понятно, что она расстроена и даже раздражена.
Блин, а мы его потеряли. Вроде был рядом, и пропал. Спасибо вам. как можно правдоподобней оттараторили мы и, не задерживаясь, вышли со двора.
Вот же чёрт Хотя, наоборот. Это, думаю, лучший исход ситуации. К тому же Колян сам смог позвонить дедушке и сообщить о своем состоянии. Но почему тогда телефон его не отвечал нам? Странно. Но причину мы вряд ли узнаем.
А сейчас нужно домой. Отдыхать.
То, что случилось днем, казалось ужасным и липким сном, от которого хотелось скорее избавиться. Надо лишь забыть эти потрясения и страх. Избавиться от дрожи, пронизывающую тело Явной боязни потерять жизнь.
Холод с груди ещё не хотел уходить, но начинал сдавать позиции в условиях относительного уюта дома. Мой телефон внезапно зазвенел мелодией вызова. На дисплее я увидел лишь надпись «Герман». Что-то нехорошее чувствовалось мне. Я всем существом пытался верить, что он просто ошибся номером или нажал не на ту кнопку. Пожалуйста хватит звонить! Нет нет! Я сбросил. Звон прекратился. Как же хорошо Мечтаю, он не позвонит снова. Да, я просто чем-нибудь позанимаюсь.
Дисплей снова загорелся и завибрировал. Боже, да за что!? Мне ОЧЕНЬ не хотелось отвечать на звонок, но порядочность всё-таки брала своё. «Что ж, так и быть, от судьбы не уйдешь, будь что будет», решил я и ответил.
Да?
Алло, это я, Герман. Тут к нам полиция приходила по делу Коляна, и они попросили, чтоб мы завтра в участок подошли со взрослым. Завтра в девять.
Хорошо
Мы там как свидетели будем, нас там просто спросят, так что не беспокойся особо.
Хорошо, давай.
Пока.
Как знал. Но кого-кого, а полицейский участок я никак не ожидал в посещение мною в такое время. Видимо, серьезно мы вляпались. Очень хотелось надеяться, что «просто спросят». Да ещё и со взрослым Да, историю утаить точно не удастся. В доме жили на тот момент я, мама и ещё сожитель довольно высокий мужик лет тридцати, чем-то похожий на долговязого вора из фильма «Один дома». Вместе с мамой выслушавший мою приуменьшенную по тяжести и непозволительно укороченную историю, он пошел со мной на следующий день.
***
Прибыть надо было к девяти утра, но мы все-таки припоздали. В строгом кабинете уже сидел Герман с дедом. Участковым была женщина средних лет, с короткими коричневыми волосами в легкой темной кофте. Я удивился даже полицейский, да ещё без формы! Видимо, тут она не пригодится, потому что не только тётенька, да и почти все другие сотрудники, что я встречал по пути к кабинету, тоже её не носили. Участковый сидела за минималистичным офисным деревянным столом и что-то писала в листок.
Здравствуйте, мы с ним поздоровались и вошли в кабинет.
Здравствуйте, садитесь, ответила нам полицейский.
Помимо главного человека в комнате сидела ещё одна женщина. Располагаясь на стуле со спинкой возле длинной тумбы, заваленной бумагами, что стояла к нам боком, думаю, сотрудница контролировала процесс. Также я поприветствовал друга, и мы с сожителем сели на свободные стулья. Если госслужащие были ближе к правой стороне комнаты, то все остальные были ближе к левой. Свободных стульев почти не осталось.
Повисла неловкая тишина. После нескольких пробубненных следователем слов я подумал, что меня спрашивают о ситуации, как все оно было. Я начал пересказывать все, что было выше, и планировал закончить на данном моменте. Практически все посмотрели на меня, как на пришибленного, и сказали, что ничего говорить не нужно. Друг уже рассказал. «Ну и хорошо, пусть будет так», подумал я. Позже нам участковый задавала с Германом различные вопросы, из которых мне запомнился один ключевой момент. Нам предлагали признать, что Коля съехал с обрыва без посторонней помощи. Конечно же, мы единогласно заверили о том, что ни за что бы не подставили так мерзко друга, абсолютно исключая сию подлую вероятность. Участковый, слава богу, поверила нам на слово и записала в протоколе все, как будет нужно. Она никоим образом не давила на нас, не ставила принудительно в положение обязательных допрашиваемых. А мы были взаимны с ней, благо, скрывать нам было нечего. И так выпало счастье выбраться целыми. Потом нам дали бумажку из дела на подпись. Я заметил, что у Германа очень красивый почерк для мальчика, да и ещё в таком возрасте. Я же недалеко от его на вид аристократичной подписи поставил свою корявую кляксу. Бумагу забрали. Мне казалось, что на этом сеанс будет окончен, но нас заставили всех вместе присесть в машину и проехаться к месту, где низвергнулся невольник несчастного случая. Нас просили показать, где именно это произошло.