Ещё вчера Ванёк заприметил тот каменный выступ, и мы верили, что туда нас приведет одна из разветвленных перед полем дорог. С Коляном в компании мы все вместе преодолели старый мост, небольшой баннер после него: «Хожу на охоту с бумажным пыжом лес от пожара не бережём!», пересекли с полкилометра по дороге возле речки с чащицами. На перепутье мы повернули и двинули в параллель к левому склону далёких гор. Всё-таки поглядеть на колоссальные ковры полей да панораму свободной природы с нового ракурса всегда стоит долгого пути, если и делать-то нечего. Ощущать под ногами смертельную ширь пространства и глядеть вперед, покуда хватит глаз и горизонта Всегда остаются неизгладимые впечатления. Главное не упасть ненароком, рот открыв. Мы идём по пыльной дороге.
Мы с папой на квадроцикле ездили в ту сторону, говорит Ванёк. А когда дойдем до поворота, где мы развернулись, тогда посмотрим.
Окей
В это время я считал, что безопасность и спокойствие может обеспечить тебе пластиковый автомат, «шмаляющий», как у нас часто говорили, жгучим пластиком по шесть миллиметров. Конечно же, мы все прекрасно понимаем: все хорошее нам обеспечит хотя бы маленькая деревянная дубинка. На тот момент повернутым на оружии из нашей компании был, к счастью, только я один. По пути мы, не имея особого представления о том, какие фотографии должны быть, фотографировали друг друга в разных неловких вариациях.
Пространство между нами и зелеными горами заполняло поле бурьяна шириной около нескольких сотен метров. Зеленое море пестрило желтыми, белыми и изредка синими с красными красками. Это можно было, думаю, увидеть с высоты птичьего полёта. К сожалению, мы шли на уровне «моря». Оно было и слева, и справа. Ранее все это было засеянными полями. Бабушка рассказывала, что мой прапрадед владел здесь большими наделами ещё до создания Советского союза, собственноручно возделывал землю для выращивания культур. И решил он где-то на заре коммунизма в нашем поселке нанять людей, чтобы работать на растущем участке было проще. Но местному руководству это совсем не понравилось. Оно обвинило прапрадеда в кулачестве и отправило его в Сибирь в качестве наказания, где находиться временами бывает сложней, чем кормить трупных червей со свинцом во лбу (хотя куда уж тут проще). Он вернулся. Он вернулся и увидел свои поля, взращиваемые когда-то усталыми жилистыми руками и не смог сдержать слёз. Государство не забирало землю, и обрабатывать её никто не стал. Сорняк возрос бурьянами на огромной площади и выел всю пшеницу, всю рожь и остальные культуры Человек мог спокойно кормить семью. А пионеры голодали, попрошайничая еду у каждого дома. Чего-то я отбился от темы. Так, сейчас отойду на секунду, мне в дверь позвонили
Дорога была однообразной, если глядеть только вперед. Повсеместное присутствие природы после каменных джунглей ласкает душу. Жаль, что тогда я этого не осознавал, принимая за должное. Старею уже, черт побери. Рассуждения, совершаемые сидя в квартире, приводят к грустным выводам. Тогда в голове у меня не было тех рассказов и отступлений, есть путь, и есть цель. И беспокоил меня только мой автомат и спортивная сумка через плечо. Рюкзак бы тут в разы удобней вышел, скажу честно. Альтернативы у меня, к сожалению, не было. Дожди в этом географическом районе не редкость. Оттого мы время от времени встречали остатки и следствия такого природного явления: грязевые лужи растекались, размешанные колёсами редких машин, и преграждали путь всем, кто ленится постирать обувь. Мы обходили противное препятствие по дорожке из примятой травы, протирая рёбра о едва доходящую до них неутоптанную зелень. Когда мы проходили дальше, нас по бокам дороги начала обступать густеющая чаща. Значит, недалеко отсюда есть место, где можно неплохо отдохнуть: если представится поворот налево, то тогда не составит труда дойти до речки. Там, на отвесном берегу, на относительно небольшом участке сконцентрировался недюжинный уют. Внушительная береза клонится к воде посреди совсем невысокой травы, поэтому видно все вокруг и на большое расстояние. И не обойтись без жаркого костра, вокруг которого мы любим собираться и сидеть, разговаривая о чём угодно. Горючим для его разведения является у нас берёзовая кора, которая, кстати, весьма и весьма недалека от места нашей лёжки. За хворостом топаем обратно к чаще, где лежит много массивных упавших ветвей. Сухих, что главное. Но, как вам сказать у берега разводить костёр очень даже нежелательно, так как там среди обычной травы все пронизано каким-то подобием соломы и может попробовать разгореться с опасными последствиями. Поэтому вокруг огня мы вдоволь сыпали земли и песка. Эх, классно было там. Но сегодня нам совсем не туда, мы проходим мимо. Дальше, в неизвестность.