«Проклятье, как это я не додумалась завести блокнотик, в котором ставила бы галочку за каждого любовника?», подумала Милнис, давясь слегка безумным смехом.
Вот только все эти мужчины были ее развлечениями, ее грязными игрушками. Каждую из которых она выбирала сама, и которым отдавалась добровольно. Но ни один из них не принуждал ее, не шантажировал, не заставлял спать с ним против ее собственной воли а если бы и попытался, то она бы просто воспользовалась против них элементарной магией, которая помогла бы защититься, при этом оставшись незамеченной как чародейка.
А ректор да, он был красив. Чего там таить, этот стервец тридцати семи лет был красив! Чертовски красив! Той самой зрелой красотой, которая бывает только у мужчин, разменявших четвертый десяток. Крепкие широкие плечи, высокий рост, проницательные зеленые глаза, длинные белые волосы, собранные в хвост на затылке, и такие нежные руки, от одного воспоминания о прикосновении которых прошибало холодным потом! По сравнению с этим мужчиной меркли все ее любовнички в клубах да что там, даже ее женишок первый красавчик факультета казался блеклым слюнтяем.
Только оставалось одно но: Рамод Дейхатис был абсолютно, безнадежно мерзким типом, от взгляда на которого у нее в груди вспыхивало ничем необъяснимое, но от этого не менее невыносимое отвращение. И оно лишь усиливало злобу от уязвленной гордости, связанную с тем, что ее принуждали переспать с ним!
И все же, Милнис пришла к выводу, что даже при таком раскладе халтура недопустима. В конце концов, ректор вполне не двузначно дал ей понять, что с легкой руки пустит всю ее жизнь по ветру, если она не пристанет на его условия и не согласится поразвлечь его этой ночью. А значит, она должна сделать все на высшем уровне: так, чтобы уж точно не осталось никаких сомнений в том, что цена за компрометирующие записи полностью уплачена.
Потому собравшись с мыслями, и попытавшись засунуть все свои эмоции куда подальше, девушка приняла душ. После чего достала из шкафа и одела под форменную мантию Академии красную плиссированную мини-юбку, белые кружевные чулки и блузу, которую завязала, обнажив упругий живот. В довершение же картины собрала блондинистые волосы до плеч в два милых хвостика.
Когда на часах было без пятнадцати одиннадцать, Милнис наложила на себя заклинание, которое не дало бы ей забеременеть, выпорхнула в коридор и, торопливо покинув территорию студенческого общежития, направилась к жилому корпусу преподавателей. И ректор, чтоб ему неладно, не соврал: пока она шла, ее не побеспокоили никто и ничто охранные заклинания были выставлены именно так, как он и обещал.
«Я просто пересплю с ним, и все. Это будет нетрудно», заверила себя девушка, прежде чем потянуть за дверную ручку покоев ректора.
Он ждал ее в гостиной. Стоя у окна в одном лишь черном халате и в предвкушении потягивая виски из граненого стакана.
Проходи, небрежно бросил Рамод, а после едва заметно, но очень хитро ухмыльнулся.
Поборов минутное оцепенение, Милнис закрыла дверь и сделала несколько шагов.
Знаешь, я никак не ожидал от тебя такого, вздохнул ректор, неспешно подойдя к девушке. Ведь твоя семья, хоть она и не богата, да и в ней не было никого, обладающего магическим даром, более чем благополучная. Родители офисные работники, у которых пусть и бывали трудные времена, но дети не знали нужды. Кстати, о твоем брате. Мне тут стало интересно, а с ним ты часом не
Нет! грубо перебила девушка.
В самом деле? Даже как-то странно, недоверчиво хмыкнул ректор. Чтоб такая нимфоманка, имея под боком симпатичного старшего братишку
Герен был у меня первым, прошипела Милнис, всеми силами стараясь сдержать неуместную злобу.
То есть, твои приключения начались уже после знакомства с ним? заинтересованно протянул Рамод. Неужели этот парень так плох в постели, что ты решила пуститься во все тяжкие? иронично хмыкнул он. А после, прибавив в голос поучительных ноток, добавил: Ведь он так тебя любит. Узнай бедняга, что ты изменяешь ему, да еще и так эпично, и это разобьет ему сердце! Вот так жестоко, когда до вашей свадьбы осталось всего ничего
Торопливо расстегнув форменную мантию парой легких движений, Милнис сбросила ее с плеч, позволив гладкой ткани соскользнуть на пол.
Мисс Айзенберг! охнул ректор, вгрызшись в девушку взглядом, полным неприкрытого вожделения. Похоже, распутство уже успело пропитать каждую клеточку вашего тела! Неужели вам не стыдно?