-Что ж вы нас не предупредили?
- Ну, я решил, что как крестному папе можно и без пред упреждения! широко улыбнулся Птицын, а Юрка каким-то чутьем уловил, что Птицелов слегка фальшивит. И догадался скорее сердцем, чем разумом: похоже, его четырехсуточный отпуск прекращается, едва начавшись. Хотя найти какое-то рациональное объяснение этому не мог.
- С новорожденным, товарищи бойцы! - Генрих Михайлович вручил Надежде букет.
- Юр, там вторая ваза была, - распорядилась Надежда, принимая цветочки, шампанское надо в холодильник поставить, только в морозилку не клади, а то бутылку разорвет!
И торт поставь тоже. А конфеты на стол в кухне...
- Успеется, не торопи мужика, - благодушно произнес Птицелов, и на какие-то мгновения Тарану показалось, будто он ошибся в своих первоначальных предположениях. - Ну, показывай мне крестника! Спит небось?
- Вообще-то спал, - кивнула Надька, - но если тихо, то посмотреть можно.
И они пошли смотреть на Алешку, а Юрка тем временем выполнял Надеждины инструкции насчет цветочков, шампанского, торта и конфет. Когда Таран вернулся в Надькину комнату, физиономия жены выглядела очень уныло. Нет, все-таки предчувствие Юрку не обмануло.
- А нельзя, чтоб кто-то другой съездил? - услышал Таран погрустневший Надин голосок.
- Нет, Надюша, нельзя, - покачал головой Птицын. - Нужен именно он, и никто другой. Я еще утром ничего подобного не планировал, но ситуация изменилась, и приходится этот вопрос решать быстро.
- Мне надо ехать куда-то? - спросил Юрка.
- Так точно. Отпуск твой на время прерывается. Съездишь - отпущу на целую неделю. Надевай кроссовки, целуй супругу, помаши Лешке ручкой - и пошли. Подробности попозже.
- Ну что, - вздохнул Таран, посмотрев Надьке в глаза, где вообще-то поблескивали слезинки, - догуляем позже? Разве плохо неделю побалдеть вместо четырех дней? Точно?!
И поцеловал шмыгающее носиком существо в губки.
- Не балуйся там, осторожнее... Ладно? - попросила Надька, сделав очень вымученную улыбочку в своем старом стиле "рот до ушей, хоть завязочки пришей".
- Он постарается, - заверил Генрих, и Таран отчего-то вспомнил старый фильм "Ко мне, Мухтар!", снятый задолго до Юркиного рождения. Там милиционер, которого играл Юрий Никулин, все время говорил так про свою собаку.
Еще раз поцеловав Надьку, Таран всунул ноги в кроссовки, надел куртку и вышел следом за Птицыным. Через дверь до него долетел приглушенный всхлип, на сердце кошки заскребли. Была бы Надька дурой несведущей, так, поди-ка, не ревела бы и не переживала так сильно.
Во дворе Птицын усадил Тарана в свою "Шкоду-Фелицию" и сказал, запуская двигатель:
- Извини, конечно, что помешал твоему счастью, но действительно послать больше некого. Точнее, конечно, послать можно кого угодно, но лучше, чем у тебя, не выйдет. Помнишь свою зимнюю командировку?
Юрка только хмыкнул. Ту поездочку со всеми приколами он через сто лет не забудет! Вслух он не стал выражать эмоций:
- Помню, конечно. Опять надо в Москву ехать?
- Да. И примерно по тому же адресу. Помнишь девушку Аню, у которой ты почти случайно обнаружил нужные нам компакты?
- Не забыл. Вы еще очень ругались на меня за то, что я их у нее взял, а не стал делать так, как по инструкции.
- Это дело прошлое. Компакты оказались те самые, и слава богу. Более того, как теперь оказалось, твое знакомство с Аней может сыграть большую и положительную роль.
- Как это?
- А так. Не буду объяснять, отчего и почему, но Ане грозит очень серьезная опасность, об источнике которой она не подозревает. И твоя задача - помочь ей избежать этой опасности.
- Там что, в Москве, не могут сами к ней прийти и сказать? - удивился Юрка.
- Зачем странные вопросы задавать, Юрик? - поморщился Птицын. - Наверно, если б могли, то не стали бы обращаться к нам, а мы бы не стали забирать тебя от Надежды. В Москве тебе все объяснят подробнее.