По крайней мере, заметил, что тот, кто хочет навредить Зубу, не захочет вредить Птицыну. И очень боялся, что Коля наведет на него СОБР через своих друзей в ментуре.
- Это ты его заставила? - удивился Таран. - Зачем?
- Понимаешь, эти его племянницы, когда начали со мной говорить, смотрели как-то странно. И тогда я стала читать их мысли...
- Ты уверена, - спросил Юрка, - что это ты их мысли читала, а не они тебе их передавали?
- Нет, - помотала головой экстрасенсиха. - Они, наоборот, не хотели, чтоб я догадалась, почему они мне вопросы про предков задают. Оказывается, они вычислили, что я им дальняя-предальняя родня. У нас с ними - общий пращур был, а у меня какая-то прапра... и так далее бабка Мадина, которая вроде бы унаследовала от какого-то шейха некую особую силу. Вот эту, которая у меня проявилась.
- Восточные сказки какие-то... - недоверчиво произнес Таран. - А почему же она раньше так мало замечалась?
- Потому что я просто ничего не понимала. А потом, когда в нее поверила, эта сила развилась и окрепла.
- Но почему ты Магомада не заставила просто-напросто нас домой отпустить? - недоуменно спросил Юрка.
- А зачем? - лукаво прищурилась Полина. - На фига мне эти родители? Они меня не понимают, я - их. Конечно, я бы могла их сделать совсем послушными, чтоб они мне на мозги не капали и не нудили, почему я до сих пор не работаю, не выхожу замуж и детей не рожаю. Но выше головы не прыгнешь, больше того, что у них есть, они мне не дадут. Трехкомнатная квартира - вот и все состояние, если по большому счету. А мне хочется очень многого, понимаешь? Я хочу мир посмотреть и себя показать.
- И для начала, - хмыкнул Таран, - ты решила под конвоем Алика и Тины вниз по матушке по Волге?
- Под каким конвоем, слушай? - Полина умело изобразила кавказский акцент, и Таран в первый раз за все время их знакомства увидел в лице Полины какие-то восточные черты. - Все то, что вчера говорил Алик, насчет того, что в трюм с крысами пересадит, - это лажа. Это я сперва придумала для Магомада, а потом для него. Просто так, чтоб проверить, насколько точно смогу продиктовать им слова. Все эти "меры безопасности" прежде всего для того, чтоб ты лично не удрал, пока я сплю, и не попытался меня убить. Понимаешь?
- И что, мы в принципе можем в любом порту на берег сойти?
- Да. И по палубе прогуляться, и вообще как угодно с ума сходить. Только ты должен меня слушаться и любить, что бы я ни вытворяла.
- В том смысле, что, если ты пять мужиков сюда приведешь, я тоже должен буду улыбаться? - нахмурился Таран.
- Ну, улыбаться ты будешь даже в том случае, если я тебя заставлю с мужиком спать! - сказала Полина заметно более жестким голосом. - Ты ведь тоже в моей власти, пойми это. Если я захочу по-настоящему, ты ляжешь на пол, откроешь ротик и, когда и тебе туда пописаю, проглотишь как нектар... Но мне не хочется с тобой такие грязные штучки проделывать. Я тебя по-настоящему люблю, понимаешь? И хочу, чтоб ты меня тоже любил. Добровольно, без всякого гипноза.
- Полин, - внутренне ужаснувшись тем радужным перспективам, которые сулило дальнейшее путешествие с этой очковой змеей, почти пролепетал Таран, - неужели ты думаешь, что можно насильно заставить любить?
- Как раз насильно заставить - это для меня раз плюнуть, - усмехнулась Полина. - Ты видел вчера этих бугаев? Они таких девок, как я, поимели множество. И делали это без нежности, по-животному, ничего не видя, кроме сисек и дырок. А я заставила их видеть в себе высшее существо, от которого даже получить удар ремнем - великое счастье. Они меня обожали в самом прямом смысле слова! Я бы могла и с тобой то же самое сделать, но я хочу, чтоб ты сам стал меня обожать. Чтоб тебе передалась моя любовь.