Вряд ли уместно говорить старику, чтобы он заткнулся, да и выйти из помещения он не может: тяжелая, дубовая дверь заперта и останется запертой до полуночи, пока судебный исполнитель не отопрет ее, чтобы осведомиться, хотят ли они продолжать свои дебаты или предпочитают, чтобы их сопроводили назад в отель, где они последние шестьдесят один день жили в качестве гостей округа Лос-Анджелес.
Харт промокнул пот с лица носовым платком из нагрудного кармана. Стоит ли продолжать эти дебаты?
Всем им известно, что имя мертвой женщины — Бонни Диринг и она была более известна среди профессионалов под именем Бонни Темпест. Известно, что при жизни она имела огненно-рыжие волосы, смурной взгляд. Словом, она была сквернословящей стриптизершей из ночного клуба с неограниченными способностями потреблять алкоголь и предаваться земным удовольствиям, которые может позволить себе объятая желанием женщина с не менее страстным мужчиной.
Известно также и то, что три года назад в Лас-Вегасе в зрелом возрасте двадцати пяти лет она завершила свою стремительную десятилетнюю карьеру профессионального, но также и вполне добровольного скидывания одежд у шеста на сцене ночного клуба, выйдя замуж за видного, всеми уважаемого и сказочно богатого Джона Р. Диринга — владельца инвестиционно-консультативной фирмы, носящей его имя.
Из показаний беспристрастных и объективных свидетелей было известно, что все, кто знал Бонни, говорили, что этот брак долго не протянет, но он длился по крайней мере два года. Потом наркотическое опьянение браком закончилось, и Бонни вернулась к своему привычному образу жизни. Как перевоспитуемая Армией спасения девчонка-сорванец, Бонни скоро устала от ничегонеделания, кроме битья в барабан, и ностальгический зуд по прошлой жизни взял верх над супружескими клятвами.
Властями был установлен и доказан ряд небольших интрижек с дворецким, шофером и тренером по гольфу из роскошного загородного клуба, членом которого был Джон Р. Диринг. К этому был приложен зарегистрированный полицией инцидент езды в нетрезвом виде, закончившийся штрафом в пятьсот долларов, плюс проведенная в тюремной камере Линкольн-Хейтс ночь в совершенно невменяемом состоянии в результате алкогольного опьянения.
Расплата наступила в канун Нового года, когда Бонни познакомилась с Коттоном.
Харт снова промокнул лицо. Теперь, восемь месяцев спустя после судебного разбирательства, которое длилось семь недель и два дня, и ста восьми часов дебатов присяжных, он был твердо убежден, что штат Калифорния в лице председателя окружного суда Лос-Анджелеса, досточтимого М.Л. Маннерса, доказал, что некая миссис Джон Р. Диринг, известная в профессиональных кругах под именем Бонни Темпест, закончила трехдневную пьяную оргию, начавшуюся в баре “Циро” и продолжавшуюся в разнообразных маленьких клубах и номерах отелей вплоть до каюты морской яхты ее мужа в момент пребывания оной на якоре в Санта-Монике в готовности отплыть в панамский круиз, встретив свою смерть в результате убийства, совершенного неустановленным способом от руки некоего Гарри Л. Коттона.
Этому Харт верил. Верил каждой унцией своего мозга. Верили в это и мужчины-присяжные. Даже дублер верил.
Но только не юная миссис Слейгл! После ста десяти часов, в течение которых одиннадцать рассерженных мужчин упрашивали, спорили и кричали на нее, женщина все-таки стояла на своем. Несмотря на все судебные прецеденты, на которые ссылалось обвинение, на то, что она не сможет и не найдет никого, кроме Гарри Л. Коттона, виновного в убийстве до тех пор, пока власти штата Калифорния округа Лос-Анджелес не представят труп Бонни Темпест.
Харт пытался понять, на чем основано такое упрямство юной матроны. Он мысленно рассортировал известные элементы судебного разбирательства.