А может, ты знаешь, был ли у кого-то мотив, чтобы ее настолько ненавидеть?
Коттон покачал головой:
— Не было. Она всегда была порядочной девушкой.
Инспектору Гарсии не терпелось, чтобы этот разговор поскорее закончился.
— Если вы побеседовали, мистер Харт, я отправлю заключенного назад в камеру.
— Еще один вопрос, — отозвался Харт. — Во время судебного разбирательства на этом не слишком заостряли внимание. Вспомни, хорошенько подумай, а потом скажи, Гарри: кто кого в свое время подцепил в “Циро”?
— Бонни меня подцепила, — просто ответил Коттон. В этом вопросе он явно не кривил душой. — Конечно, я и сам не слишком-то сопротивлялся, потому что был на мели. А потому искал подружку. И понял, что она при деньгах, как только увидел на ней все ее дорогие брюлики.
— А после того, как она тебя подцепила, кто проявлял инициативу в продолжении развлечений?…
— Я бы сказал, что инициатива исходила от нас обоих, — ответил Коттон. — Но отправиться к яхте было ее идеей. Помню, как я ругался со стариком Джо в Санта-Монике, с тем самым, который дал показания, что мы сняли у него номер и сожгли там матрас. Потом помню только, что из Санта-Моники мы уехали на моторке. И я был не в особом от этого восторге, но Бонни догадалась, что я трушу, поэтому мне пришлось заткнуться и поехать с ней.
Харт переваривал полученную информацию. Возможно, он не совсем напрасно потратил время на этот разговор. По крайней мере, узнал две вещи, о которых назначенный судом адвокат, защитник Коттона, не информировал суд: во-первых, Бонни сама сделала первый шаг к их знакомству, а во-вторых, отправиться на яхту было ее идеей. Харт почти ухватил промелькнувшее смутное подозрение.
— А теперь скажи-ка мне, — попросил он, — как она вела себя, пока вы были вместе?
— Вы имеете в виду Бонни?
Коттон прижался бедром к столу.
— Смешно!
— Что тут смешного?
— Что вы спросили меня об этом. Я и сам об этом размышлял все утро. Припомнив все, я бы ответил: она кого-то боялась.
— Боялась — кого? Тебя?
— Нет.
— Своего мужа?
— Нет.
— Тогда кого же?
Коттон замотал головой:
— Не знаю! Было скорее похоже, что она боялась чего-то, а не кого-то. — Он помолчал минутку. — Да. Так оно и было. С самого начала между порциями выпивки и занятиями любовью она каждый раз подходила к окну и выглядывала из него. Вела себя как-то странно и отвечала невпопад.
— И что она говорила?
— Не помню. Тогда я не слишком-то обращал внимание на ее слова. Думал, она просто пьяна.
Харт молчал.
Гарсия водрузил свою шляпу на голову и цинично улыбнулся:
— Ты выдумал всю эту чушь во время судебного разбирательства, Коттон. Ну да ладно. Скажи мне только одно: если ты ее не убивал, то кто это мог сделать? И как ты вытащил ее из каюты?
— Но мистер Харт, — запротестовал Коттон, — только что сказал, что Пегги поклялась, будто видела Бонни живой в Энсенаде.
— Забудь об этом, — посоветовал ему инспектор Гарсия. — Забудь. Если твоя жена и видела кого-то в Энсенаде, то та женщина просто была похожа на Бонни. А теперь давай отвечай на мой вопрос: если Бонни убил не ты, то кто? И как ты вытащил ее из каюты?
Сигарета обжигала пальцы Коттона. Он подержал ее еще мгновение, словно его иссушенная кожа потеряла всякую чувствительность, а потом осторожно положил окурок в пепельницу на столе.
— Я не знаю, — спокойно сказал он. — Если бы я знал, то не оказался бы в том положении, в каком сейчас нахожусь.
2 сентября 1958 г. 13 час. 23 мин.
Келли ждал в коридоре перед дверью в кабинет генерального прокурора.
— Удалось что-нибудь узнать, Док? — поинтересовался он. Харт покачал головой:
— Относительно Пегги ровным счетом ничего. Однако Коттон заявил, что Бонни до смерти боялась чего-то или кого-то.