Галюня, да что рассказывать-то? в его голосе услышала отчаяние и скрытую злобу. Моё дело маленькое следи, чтоб они не поубивали друг друга, да не впускай посторонних. Ну и что об этом говорить?
Тогда почему устаёшь, будто вагоны разгружаешь?
Да потому что ночью людям спать положено, дёрнул щекой муж.
Я тоже не сплю, вздохнула, сама уже недовольная этим разговором.
Прости, Галюнь, Сеня подошёл, присел на край дивана, взял меня за руку.
Мне кажется, ты недоговариваешь, смотрела ему в глаза, пытаясь уловить малейшие движения зрачков.
Хорошо. Только пообещай, что просто выслушаешь и всё.
Я кивнула.
Перед открытием клуба мы несколько часов тренируемся. У нас есть отдельный спортзал, где мы бегаем, преодолеваем препятствия, качаем мускулатуру. И два мастера, которые учат приёмам самообороны и обращению со сложными посетителями.
Подожди, ты же говорил, это работа сторожа? я слушала, затаив дыхание.
Да, только сторож на вокзале и в ночном клубе это разные вещи.
Почему? Это же просто клуб.
Это не читальный зал, пойми, Сеня встал, перебирая лекарства на трюмо, переставляя их с места на место, туда приходят выпить, побузить, женщин потискать. И если они друг на друга или на меня с ножом пойдут или драку затеют, я должен знать, что делать, он повернулся ко мне. Правда, пока неприятных случаев у нас не было.
Я кивнула, хотя подозревала, что он просто не хотел пугать. Впрочем, сказанного мне хватило, чтобы понять, почему муж в последнее время осунулся и выглядел недовольным.
Сеня спокойный, домашний, мягкий совсем не подходил для такой работы. Да, он физически крепкий и выносливый. Да, кулак у него внушительный. Но представить, что он может кого-то ударить, я не могла. С другой стороны, выбора у нас тоже не было. Жить на одну пенсию втроём мы явно не могли.
Сын тем временем пытался продолжать фотодело. Много дней заправлял в кассету тренировочную плёнку, которую отец дал ему ещё давно, вместе со старым фотоаппаратом. Но тогда у него не было нужды довести навык до автоматизма: когда они делали всё вместе, Сеня помогал, подсказывал, самые сложные этапы брал на себя.
Теперь Гешке пришлось делать всё самостоятельно. Первую плёнку он засветил. Как это произошло, сын так и не понял: «вроде было темно», «вроде всё проверил», «защёлкнул кассету». «Вроде», передразнил отец, швырнув испорченную плёнку в мусорное ведро.
Перед обедом, когда муж собрался принести еду мне в комнату, окликнула его:
Сень, я не хочу есть. Ты вместо этого, пожалуйста, помоги Гешке заправить плёнку. Пусть он делает, а ты проверишь, подстрахуешь.
Муж нахмурился и зажал уголок губ: «Ладно».
Позже счастливый Гешка показывал мне три кассеты, которые он заправил с закрытыми глазами. «Теперь мне надолго хватит!»
Он решил сначала использовать плёнки, а потом приступать к проявке и печати фотографий.
Теперь он не фотографировал всё в подряд, как было раньше, когда они делали всё с отцом. Подозреваю, Сеня попросил экономить плёнку, потому что новую покупать не собирался: слишком много денег уходило на лекарства и на покупку новых вещей вошедшему в рост сыну.
***Перед Новым годом настроение в доме немного поднялось. Мне стало полегче, я даже смогла немного помогать мужу по дому. Сеня старался меня беречь и просил просто посидеть, но я хотела хоть немного шевелиться. Я упросила его купить живую ёлку. Много лет мы наряжали небольшую искусственную, и лишние траты, конечно, были ни к чему. Но в этом году захотелось настоящую.
Протянула серёжки, которые он подарил мне после того, как нас обворовали:
Сдай их. Только пусть у нас будет ароматная, пушистая ёлка.
Сеня отвёл взгляд, не решаясь взять украшения.
Пожалуйста, вложила ему в ладони и поцеловала в щёку.
Сеня схватил меня в охапку, прижал. Я слышала, как он шумно сглотнул, а когда отпустил, покрасневшие глаза с сочувствием смотрели на мои волосы.
В выходные решили ставить ёлку, достали коробку с новогодними украшениями. Гешка ходил вокруг, вдыхая древесно-свежий аромат. Он сделал фотографию еловых веток и, отложив на трюмо камеру, начал доставать игрушки и мишуру.
Опираясь на диван, я поднялась и, чуть постояла, собираясь с силами. Тревожным взглядом муж следил за мной, готовый подхватить на руки. Я чуть улыбнулась, подняв раскрытую ладошку. Подошла к пышной красавице и попросила Гешку подавать игрушки.