Логин, собственно, не из моей деревни и взят по протекции. Отставной старший унтер-офицер, он оказался тихим, выдрессированным, исправным работником.
Пятый работник Алексей, разбитый жизнью, худой, высокий, весь поглощенный болезнью и постоянной нуждой.
II
Мы продолжали лежать на улице, ютясь в тени березы.
Тимофей лежал на животе, рассеянно собирал соломинки, совал их в рот и подыскивал тему для разговора. Не говорить ему так же тяжело, как другому говорить.
Я грамотный я страсть как охоч до грамоты. У нас старший унтер был, как не то слово не так. Опять сызнова. Я устав это или тоже божий закон так, бывало, без запинки, слово в слово до самого Иосифа прекрасного, так и говорю Страсть охоч был Бывало, два раза прочитаю все помню Больно ловок был.
Тимофей даже глаза закрыл от удовольствия.
Я не только что устав, а и божий закон Я страсть сколько читал.
Что же ты читал?
Про Суворова.
Ну?
Хорошо Все как есть описано Как он солдатом был, как его Екатерина повстречала; очень уж ей понравилось, как он чисто, значит, на караул ей сделал. Она ему сейчас рубль золотой А он ей: «Нельзя мне рубль взять, потому что я на часах Ежели уж охота, так положь, значит, на лавочке рубль, или там по начальству отдай, окончу дежурство возьму» Тут она сейчас его в офицеры приказала Так все это описано ловко!.. Набрал он человек пятьдесят и из пушек неприятельских ночью да в них же, да крепость турецкую и взял. Тут его генерал расстрелять приказал; он, не будь глуп, к Екатерине письмо. Тут она и отписала генералу: «Не вы, дескать, а я его сыскала и в офицеры пожаловала, а вы и власти иметь не можете над ним, и как бы он еще вас не пристрелил» Ей-богу! да в генералы его А он хоть и генерал, да что солдату, то и ему подавай, все с солдатом, все сообща Ну и надеялись на него войска никого не надо, подавай Суворова, и шабаш
Ты в последней турецкой кампании не был?
Нет Только и было, что усмиряли поляков. В Люблине бунт был
Какой бунт?
Их ксендз нашего православного, значит, в свою веру окрестить тайком вздумал Собрал народ в костел и айда крестить. Тут полиция разнюхала тревогу. Так и так, крестят в свою веру православный народ Поляки за камни не дают, значит Тут за нами Стрелять не стреляй, а что если будет в штыки. Тревогу. Дело праздничное: барабанщик пьяный выскочил на снег без сапог тревогу забил Мы выскочили что такое? Оробели, думали австриец, а нас в Люблин повели. Пришли ночью Поставили нас на площади. Поляки в нас камнями Тут ближе да ближе Один схватил мое ружье; ну, я не стерпел, как пырну его штыком Потому, что ежели ружье взять, это вроде того, что как позор, терпеть уж нельзя. Сейчас мне ротный: «Правильно, говорит, твою честь замарал». А другой ведь со службы уйдет: дурак был, дураком остался Или ежели, к примеру, ты вот стоишь, а он идет: «Кто идет?» Молчит. Сейчас его другой раз, а за третьим стрелять должен.
Да ведь он глухой, может? спросил Филипп.
Не ходи.
Вишь ты!
И все это неправда насчет поляков, что в свою веру сманивали, проговорил вдруг рабочий, одетый в пиджак и шляпу.
Неправда, потому что сам поляк, прошептал Алексей.
Да хоть и поляк у вас насильно кого крестят?
У нас, известно, нет, отвечал гордо Тимофей.
У татар поворачивают силком?
Я про татар не слыхал.
Значит, мы хуже татар выходим?
Известно, хуже. Как же это, человека православного Поляк только плюнул.
Да кому надо-то вас крестить? Мало своих у нас?
Знамо, мало, коли понадобилось.
Поляк молчал.
Так просто на смех вам одно это сказали: видят, что дураки, что ни скажи все поверят вот и сказали.
Поверят?! сомнительно протянул Филипп. Небось не больно-то поверят.
Да вот же поверили?
Поверили? Чудной ты человек, поверили, потому что правда.
Правда?! с горечью повторил поляк. Вот сейчас про докторов говорят, что они холеру разводят. Правда, значит?
А ты как думаешь? горячо заговорил Филипп. Он тебе, чуть хворь, сейчас даст: дескать, не разводи заразу. А другой тоже и жив бы остался!
В мечети кончилось. Татары обступили нас.
Травят доктора~, проговорил похожий на негра. Я в городе был Болен не болен, только заявись ему, значит: сейчас палец с известкой всунет, покрутит-покрутит там, сейчас человек упал, кончал