Ведь это чудо, что он мне глаз не выбил! Мальчишка испугался ужасно. Директор школы:
- Кто это сделал?
- Не знаю-ю-ю, не видела-а-а-а...
Мой ответ, конечно, вызвал бурю восхищения среди ребят - вот, мол, девчонка - а не продала! - и вознес меня на пьедестал. А тот мальчишка потом стал моим лучшим другом и телохранителем - защищал и никому не давал в обиду.
Вот в этой школе я и встретилась с моим первым учителем пения, Иваном Игнатьевичем, совершенно одержимым любовью к своему предмету. Именно по призванию своему он был педагогом, а не по необходимости, как часто случается - что несостоявшаяся карьера певца или пианиста приводит в школу на преподавательскую работу, где человек просто "тянет лямку", отбарабанивая на рояле в положенные часы примитивнейшие мелодии или разучивая с ребятами массовые песни типа:
Сталин - наша слава боевая,
Сталин - нашей юности полет!
С песнями, борясь и побеждая,
Наш народ за Сталиным идет.
Конечно, и Иван Игнатьевич обязан был выполнять план и программу отдела народного образования, состоявшую сплошь из подобных "шедевров", но уж зато в школьных концертах он имел возможность отвести душу.
На первом же хоровом уроке он заметил меня, услышал.
- Новенькая девочка, останься после урока в классе.
Я осталась.
- Ты из какой школы к нам поступила?
- Из восьмой.
- В самодеятельности выступала?
- Выступала.
- А что пела?
- Песни пела.
- Какие?
Я запела:
По долинам и по взгорьям
Шла дивизия вперед,
Чтобы с боем взять Приморье,
Белой армии оплот.
- А еще что?
- Еще? - Я еще громче:
Братишка наш Буденный, с нами весь народ!
Приказ - голов не вешать и смотреть вперед,
Ведь с нами Ворошилов, первый красный офицер,
Идем вперед, вперед за СССР!
- Так, прекрасно. А теперь спой гамму.
- Чего? (Я впервые слышала это слово.)
- Я буду играть на рояле, а ты за мною повторяй. Сможешь?
- Смогу.
Пою за ним, стараюсь, и так мне нравится!
- Хочешь в следующем концерте на праздник 1 Мая в школе петь?
- Конечно, хочу. А что петь?
- Ты дома поешь?
- Всегда пою.
- Что, например?
- "Очи черные" или "Что наша жичнь? - Игра!". Спеть?
Он хохочет:
- Нет, пока это не нужно. Мы с тобой сейчас начнем учить "Весеннюю песенку".
Я ее тут же выучила - память у меня была всегда блестящая. Помню и сейчас ее прелестный мотив и слова:
Приди, весна, скорее,
Приди к нам, светлый май,
Нам травку и цветочки
Скорее возвращай!
Верни нам, май, фиалки
У тихого ручья,
Верни весенних пташек
Кукушку, соловья.
Какие еще там фиалки, кукушки, когда у нас во дворе дядя Вася целый день похабные частушки поет? Странно мне такие песни петь, но и сладостно: так все бесхитростно и безмятежно.
На следующем концерте я пела уже дуэтом с девочкой "Баркаролу" - ее я тоже помню:
Я, к мачте прислонясь, стою
И волны вслух считаю...
Чудится теплая ночь, слышу шепот моря... Я пою соло:
Прости, мой милый край родной...
а сердце мое наполняется такой истомой!.. Она - соло, низким голосом мне вторит:
Прости, мой милый край родной...
И опять вместе:
Я быстро уплываю,
Я быстро уплываю...
и т. д. - всего три куплета.
Впервые я почувствовала красоту слияния голосов - хотелось, чтобы никогда это не кончалось. Иван Игнатьевич нам аккомпанировал и совершенно растворялся в блаженстве. Этот дуэт мы пели на детской олимпиаде, и я получила в награду клавир оперы Римского-Корсакова "Снегурочка".
В этом же году я ездила в Ленинград повидаться с матерью, и она, зная, что я все больше увлекаюсь пением, подарила мне на день рождения (мне исполнилось 10 лет) комплект пластинок оперы Чайковского "Евгений Онегин" и патефон. Татьяну пела Кругликова, Онегина - Норцов, Ленского - Козловский.