- Не скажете ли, - спросил он, - живет ли в ваших краях человек, называющий себя бароном Штраубенталем?Почтмейстер покачал головой, и мы двинулись дальше. Я не обратил внимания на его вопрос, но когда в следующей деревне мой спутник повторил его и получил тот же ответ, я не удержался и спросил, кто такой этот барон Штраубенталь.Мальчишеская физиономия Дюрока вдруг зарделась.- Это человек, - сказал он, - к которому у меня есть очень важное поручение.Это, конечно, мало что мне объяснило, но по его виду я понял, что дальнейшие расспросы были бы ему неприятны, и я промолчал, а Дюрок продолжал спрашивать каждого встречного крестьянина о бароне Штраубентале.Я же, со своей стороны, старался, как и положено офицеру легкой кавалерии, составить себе представление о рельефе местности, определить направление рек и запомнить места, где должен быть брод. С каждым шагом мы удалялись от лагеря, который мы объехали кругом. Далеко на юге в морозном небе виднелись столбы серого дыма - там располагалось наше сторожевое охранение. На севере же, между нами и зимними квартирами русских, не было никого. На самом краю горизонта я дважды видел поблескивание стали и указал на это моему спутнику. Расстояние не позволяло нам определить, что именно блестело, но мы не сомневались, что это были казачьи пики.Солнце уже клонилось к западу, когда мы поднялись на небольшую горку и увидели справа деревушки, а слева - высокий темный замок, окруженный хвойным лесом. Навстречу нам ехал на телеге крестьянин - лохматый, угрюмый парень в овчинном полушубке.- Что это за деревня? - спросил Дюрок.- Это Аренсдорф, - Ответил тог на варварском немецком наречии.- Значит, ночевать я должен здесь, - сказал мой юный спутник. Затем, повернувшись к крестьянину, задал ему свой неизменный вопрос: - Не знаешь ли, где живет барон Штраубенталь?- Да вон там, в Черном замке, - сказал крестьянин, указывая на темные башенки над далеким лесом.Дюрок слегка вскрикнул, как охотник, увидевший взлетевшую дичь. Похоже было, что малый лишился ума - глаза его засверкали, лицо покрылось смертельной бледностью, а губы скривила такая улыбка, что крестьянин невольно шарахнулся в сторону. Как сейчас вижу: юноша весь подался вперед на своем караковом коне, жадно вглядываясь в высокую темную башню.- Почему вы называете этот замок Черным? - спросил я.- Да так его все зовут в здешних местах, - сказал крестьянин. - Говорят, там творятся какие-то черные дела. Не зря же самый отъявленный нечестивец в Польше живет здесь уже четырнадцать лет.- Он польский дворянин?- Нет, у нас в Польше такие злодеи не водятся, - ответил он.- Неужели француз? - воскликнул Дюрок.- Говорят, он из Франции.- А он не рыжий?- Рыжий, как лиса.- Да, да, это он! - воскликнул мой спутник, от волнения дрожа с головы до ног. - Меня привела сюда рука провидения! Пусть не говорят, что на земле нет справедливости. Едем, мсье Жерар, я должен сначала определить своих солдат на постой, а потом уже заниматься собственными делами.Он пришпорил лошадь, и через десять минут мы подъехали к дверям аренсдорфского постоялого двора, где должны были ночевать солдаты. Но дела моего спутника меня не касались, и я даже не мог себе представить, что все это значит. До Росселя путь был не близкий, но я решил проехать еще несколько часов, а потом в каком-нибудь придорожном амбаре найти ночлег для себя и Барабана. Выпив кружку вина, я вскочил на лошадь, но из гостиницы вдруг выбежал Дюрок и схватил меня за колено.- Мсье Жерар, - часто дыша, заговорил он. - Прошу вас, не бросайте меня одного!- Дорогой Дюрок, - ответил я, - если вы мне объясните, в чем, собственно, дело и чего вы от меня хотите, то мне будет легче ответить, смогу ли я вам помочь или нет.- Да, вы мне могли бы очень помочь! - воскликнул он.