Я поднял руку, отдавая честь, другую же руку держал на эфесе сабли и глядел прямо перед собой, как положено солдату.- Итак, мсье Жерар, - сказал он наконец, постучав указательным пальцем по брандебуру из золотого шнура на моем ментике, - мне известно, что вы достойнейший молодой офицер. Ваш полковник отзывается о вас превосходно.Я пытался найти какой-нибудь блистательный ответ, но как на грех ничего мне не приходило на ум, кроме слов Лассаля о том, что я сплошные усы да шпоры, и в конце концов я промолчал. Должно быть, эта борьба отражалась на моем лице, так как император не сводил с меня пристального взгляда и, не дождавшись ответа, не выразил никакого недовольства.- По-видимому, вы именно тот, кто мне нужен, - сказал он. - Меня со всех сторон окружают умные храбрецы. Но храбрец, который к тому же... - Он не докончил, а я так и не понял, что он хотел сказать. Пришлось ограничиться заверением, что он может располагать мною до самой моей смерти.- Насколько мне известно, вы хорошо владеете саблей, - сказал он.- Сносно, ваше величество.- Ваш полк выбрал вас для состязания с лучшим фехтовальщиком шамбарантских гусар?Оказывается, он был наслышан о моих подвигах! Что ж, это меня нисколько не огорчило.- Да, мои товарищи оказали мне эту честь, ваше величество, - ответил я.- И, чтобы поупражняться, вы за неделю до дуэли оскорбили одного за другим шестерых мастеров фехтования?- Мне было дано разрешение отлучиться из полка семь раз за столько же дней, ваше величество.- И вы не получили ни царапины?- Мастер фехтования Двадцать третьего полка задел мне левый локоть, ваше величество.- Прекратите эти детские забавы, мсье! - крикнул он, внезапно охваченный холодной яростью, в которой он бывал страшен. - Вы вообразили, что я даю эти звания моим ветеранам для того, чтобы вы могли отрабатывать на них свои четвертые и третьи позиции? Хорошо же я буду выглядеть перед Европой, если мои солдаты станут обращать свои клинки друг против друга! Если я еще раз услышу, что вы дрались на дуэли, я раздавлю вас вот этими пальцами!Перед глазами моими замелькала белая, пухлая рука, грозный рык срывался на свистящее шипенье. Честное слово, по коже у меня поползли мурашки. Сейчас я охотно поменялся бы местами с солдатом, что первый идет в атаку по самому крутому и узкому ущелью. Император повернулся к столу, выпил чашку кофе, и, когда он снова обратился ко мне, от страшной бури не осталось и следа, и я увидел эту странную улыбку, которая появлялась только на губах, но не в глазах.- Я нуждаюсь в ваших услугах, мсье Жерар, - сказал он. - Вероятно, для меня будет безопаснее, если рядом будет человек, хорошо владеющий саблей, и по некоторым причинам я выбрал вас. Но прежде всего вы дадите мне слово держать все это в тайне. Пока я жив, ни одна живая душа, кроме нас с вами, не должна знать, о чем мы сегодня говорили.Я подумал о Талейране и Лассале, но дал слово молчать.- Затем, я не нуждаюсь ни в вашем мнении, ни в ваших умозаключениях; вы должны делать только то, что вам велят.Я поклонился.- Мне нужна ваша сабля, а не ваша голова. Думать буду я сам. Вы поняли?- Да, ваше величество.- Вы знаете Канцлерскую рощу в лесу Фонтенбло? Я кивнул.- Знаете высокую раздвоенную сосну, у которой во вторник собирали охотничьих собак?Если б ему было известно, что под этой сосной я трижды в неделю встречаюсь с одной девицей, он не стал бы меня спрашивать. Я ничего не ответил и опять только кивнул.- Прекрасно. Ждите меня там сегодня в десять часов вечера.Я уже перестал удивляться чему бы то ни было. Если бы он предложил мне сесть вместо него на императорский трон, я бы только склонил свой кивер.- Потом мы вместе пойдем в лес, - продолжал император. - Пусть при вас будет только сабля, пистолетов не надо. Не обращайтесь ко мне, и я с вами тоже не буду разговаривать. Мы будем идти молча.