Попался! Гадик! зло прошипел Караваев.
Измена! Засада! безвольно прохрипел полупридушенный Вася.
Наталья язвительно хихикнула. Муж чмокнул её в щёку:
Молодец, Туся! Все сделала, как надо! Ну, что? зло обратился Караваев к члену. Ты думал ты кто? А ты никто! Без меня ты просто х*й! Е*ля это искусство, а не прыгалки из п*ды в п*ду!
К концу недели Караваевых увезли с пищевым отравлением. Говорили, что в лесу они по незнанию собрали поганок, сварили и неделю лечили отравление алкоголем. Соседи за стеной и на этажах слышали громкие женские стоны. Горничные рассказывали, что когда к супругам вошли, мужчина разговаривал со своим членом и никого не узнавал. Дома, после больницы, не особо доверяя диагнозу, они договорились хотя бы раз в год отдыхать поодиночке. Они ведь образованные люди. А Гриша творческий человек!
из африки
Хана, отъездились! зло проговорил Игорь Самсонов, и с досадой пнул колесо внедорожника, окрашенного в защитную маскировку. Внедорожник замер с расплющенным капотом у огромного баобаба. Из разбитого радиатора клубился пар. Спутниковый телефон здесь не ловил, мертвая зона, и Самсонов бросил его в машину.
Ты че, дятел, не видишь, куда рулишь? Х*ли вылупился? Чего теперь делать?
Не понимай! ответил щуплый чернокожий проводник, преданно заглядывая Самсонову в глаза. Заглядывать в глаза было трудно. «Хозяин» был на две головы выше проводника.
Самсонов в кепке цвета хаки, надвинутой на глаза, в такой же рубашке и шортах, подбоченясь, огляделся. Вокруг на сколько хватало глаз рыжела выжженная солнцем савана. Лишь на севере у горизонта зеленело редколесье из кривых деревьев, неизвестного Самсонову вида, а сразу же за редколесьем волнами поднимались джунгли.
«До лагеря километров сто!» прикинул Игорь, рассчитывая, сколько они накатали по саванне. Пешком не дойти. До вечера, приятели, оставшиеся в лагере, искать их не станут. Значит, ночевать придется под открытым небом.
Оранжевое солнце висело над горизонтом. До заката оставалось часа два. Ночь здесь наступала мгновенно.
И где ты, му*ила, нашарил этот баобаб! Ни одного дерева до самого горизонта!
Самсонов матерно выругался. Ему было тридцать. Владелец сети заправочных станций, он объездил весь свет и всякое повидал. Поэтому считал себя мужиком бывалым, не робкого десятка. Он любил охотиться один и щедро платил за сафари. И вот вляпался, как новичок! Нанял местного только потому, что тот понимал по-русски: в молодости на войне в Анголе научился языку у русских военных советников. Вдвоем с проводником Самсонов выехал утром. Они заблудились и кружили по саване весь день. Самсонов передал руль проводнику, чтобы посмотреть карту. И
В отдалении протяжно ухнул лев. Поближе, гортанным ревом ему пророкотал другой.
Абориген залопотал что-то «хозяину» на смеси английского, русского и местного наречия. Самсонов понял лишь, что львы на людей не нападают. Но всякое бывает.
Ну, и что ты предлагаешь, сыкло? проворчал Самсонов. Переночевать в лесу?
Скорее всего, потные, вонючие и уставшие охотники львам были до гривы. Но, как говориться, «береженого бог бережет».
Ладно, двинули! проговорил Самсонов, подхватил полуавтоматический карабин и зашагал к лесу. «Проводник», взвалив на спину нехитрый скарб, крякнул, и заспешил за «хозяином», Человеком Горой, как называли его аборигены.
В лес пришли перед закатом.
Разбей палатку и разведи огонь, сказал Самсонов, а сам отошел отлить.
Лианы и переплетения веток скрывали чащу. Шаг и привет: ты в ином измерении.
Самсонов дал мощную струю на тропический кустарник, дивясь про себя, откуда в обезвоженном организме вода. И вздрогнул от неожиданности. Из-за деревьев на него пялились две пары глаз.
О, мля! Самсонов инстинктивно отступил. И уперся спиной во что-то острое.
За ним стояли два голых черномазых обрубка по метру с кепкой и с копьями. Они были скорее озадаченны, чем воинственны, ибо впервые видели белокожего гиганта.
К двоим присоединились еще два из-за деревьев. Они что-то пролопотали соплеменникам с копьями. Старший, с морщавым лицом, что-то сказал Самсонову и показал острием копья на шорты.
Шорты тебе отдать, мартышка голожопая, что ли? спросил Самсонов и громко позвал: Мгмбанга!
Дикари отскочили в стороны, ощетинились копьями и приняли воинственные позы. На зов уже бежал проводник Мгмбанга. Увидев дикарей, он начал что-то торопливо им объяснять. Дикари миролюбиво выпрямились. Морщавый улыбнулся и снова показал копьем на шорты Самсонова.