Да на себя посмотри, в кого ты превратилась, неврастеничка! Пётр обидно покрутил пальцем у виска.
Я? А ты кто у нас? Я-то хоть диплом имею, а ты не доучился даже, напомнила возмущённая Катерина.
Н-е-е-е-т, дорогая, погрозил пальцем Пётр. Ну-ка вспомни, из-за чего я бросил учёбу? Не ты ли заставила меня пойти работать? Не тебе ли деньги на обследования я зарабатывал?
Ладно, понятно Бессмысленно об этом говорить. Кстати, через две недели мне надо быть в Москве, друзья зовут вместе отдохнуть.
Вот-вот! На друзей деньги есть, а мужу родному выделить «вор» сразу, нашёлся Пётр.
Устав от придирок и ссор, Катя решила позволить себе съездить в столицу. Тем более она много лет никуда не выезжала, а денег на ЭКО всё равно не хватало. Хотелось взбодриться, вспомнить молодость. Да и у Лёнчика надо побывать, ведь не навестила ни разу
Олег Горонов, преуспевающий банкир, лениво потягивал ирландский виски в своём любимом кресле в двухуровневом пентхаусе на Ленинградском проспекте Москвы. Он постарел, поправился, фигура заметно оплыла от сытой безмятежной жизни.
После окончания университета родители устроили его начальником во вновь открывшийся филиал одного из банков, и парню удалось сохранить своё место, а через два года перевестись в головной офис руководителем отдела контроля над филиалами.
Со стороны представлялось, что жизнь мужчины удалась. Но он скучал. Естественно, мог позволить себе практически любую женщину, но не желал. Наступило пресыщение от неискренних, расчётливых особ, льстивых коллег и отсутствия трудностей. Хотя одна проблема в его жизни всё же существовала, но о ней он не распространялся. Кому скажешь о собственном половом бессилии? Всё чаще мужчина начал задумывать о походе к врачу.
Именно Олег выдвинул идею о встрече с друзьями и заказал базу. Какие они стали? Чего добились?
Олег предавался раздумьям о Соне. Со дня отъезда подруги в Австралию он ничего не слышал о женщине, но вспоминал её не один раз. И снилась она ему часто, особенно в первые годы. Странно, но при мысли о Соне Олег непременно испытывал эрекцию. Необъяснимый феномен, ведь в его жизни перебывало столько красоток на любой вкус. Олег даже пробовал жить с полной женщиной, надеясь избавиться от наваждения. Не помогло. Он часто перебирал в памяти Сонины плавные, неторопливые движения, покачивания налитых бёдер, грузные груди, с трудом сдерживаемые бюстгальтером. Возбуждали даже апельсинки целлюлита на ногах: нежную кожу они не портили напротив, гармонично дополняли.
Изменилась ли она за пятнадцать лет?..
***В это же время в Хабаровске, в малосемейке одной из новостроек, собирался в аэропорт Артём Рисов, перманентно выпивающий лысеющий мужчина.
От высокого компанейского парнишки с веснушками на прозрачно-светлой коже осталась лишь улыбка. И готовность разделить застолье с любым согласным пригубить рюмку. Женщина с ним проживала соответствующая неопределённых лет, с сальными неопрятными волосами, наспех собранными потрёпанной резинкой. Усугубляло ситуацию отсутствие работы у обоих; женщина, редко смотрящая на мир трезвым взором, о хлебе насущном привыкла не задумываться.
Артём начал практиковать выпивку после того, как прогорел с бизнесом и не предпринял попыток его отстоять. В алкогольном угаре жизнь виделась мужчине в радужном цвете. Родители иногда подкидывали ему деньжат на проживание и оплачивали коммунальные расходы. Правда, навещать сладкую парочку не любили, предпочитали закрывать глаза на хроническую грязь в квартире и множество пустых бутылок на лестничной клетке.
Эй, слышь, ты вернёшься хоть? заплетающимся языком спросила Артёма накануне отъезда сожительница: она уже успела обмыть поездку благоверного. Артём пить отказался, ему вздумалось предстать перед давними друзьями при полном параде.
Вернусь, машинально ответил он. Или не вернусь. Посмотрю на Москву, авось работёнка подвернётся, всё-таки я ж учился зачем-то Останусь там. Здесь-то смысла нет, фантазировал он.
Ага, останешься. А я как же? разнервничалась мадам. К себе позовёшь?
А, пустое всё И жизнь моя пуста, как вот этот пузырь. Он картинно ткнул пальцем в бутылку, которую сожительница, опустошив, пристраивала на пол возле внушительной батареи вчерашней стеклотары.