И он бросился прямо на меня!
Я в ужасе вскочил и, петляя, побежал прочь. Я мчался, не оглядываясь, не чуя под собой ног, потому что знал: демон, полный лютой ненависти и безжалостной злобы, гонится вслед за мной»
Вот и весь текст, который был на трёх страницах писчей бумаги, и больше мне об этой истории ничего не известно, клянусь присосками Мор-Муна!
Недостойный
Утром пришло письмо от озабоченного Модеста Оладушкина. Тот писал, что, вернувшись из своей неудачной поездки, Ильич словно спятил: переехал в Горки и всё время проводит, шастая по комнатам и невразумительно бормоча, в поисках то ли ночной вазы, то ли какой-то чаши. Не иначе, как обострилась болезнь, приобретённая в прошлом году в Австрии от катания на горных лыжах с неадекватным доктором Фрейдом.
Егоркин только ахнул. Он ведь Святой Грааль ищет, а вовсе не ночную вазу! Максим помнил, с каким упоением они говорили о Граале, когда были азартными и молодыми. Как хотели найти его, чтобы сделать счастливыми всех людей на планете, буквально во всех её уголках
Конечно, если уж говорить о магических артефактах, то лучшего знатока, чем Модест Оладушкин, не найти. Тот ещё жук масонский, на оккультизме упряжку собак уже съел!
Наедине они общались лишь однажды. Как-то после митинга сопровождали вождя в кабачок «Три поросёнка», потом Ильич отпросился по своим делам, а Максим остался с Модестом допивать и доедать то, что уже заказали.
Понятное дело, надо было о чём-то говорить.
А вы ведь знакомы с артефактами тамплиеров? с подобострастием спросил Егоркин. Правда ли, что в одном из замков они хранили Святой Грааль?
Охота тебе, Максимка, размениваться по мелочам? тут же отозвался Модест. Мы тут новый мир строим, а ты всё за старьё пытаешься ухватиться
Я ведь поэт, так что в постоянном поиске пребываю
Поэтам не найти Святой Грааль, отрезал Модест, отпивая из пивной кружки.
Это ещё почему?
Поэт лицемерный балабол и бездельник законченный, а Грааль может показаться лишь человеку искреннему и неискушённому, великому труженику, а не брюхослову. Чекисту, но никак не фантазёру.
Модест, но поэт вовсе не брюхослов, как вы выразились столь несуразно, кинулся в схватку Максим. Писать стихи изнурительный труд. Бывало я
Труд до кровавых мозолей? нехорошо усмехнулся Модест, прерывая собеседника, и для наглядного примера показал указательный палец, которым он нажимал на курок.
Максим, понятное дело, отпрянул.
Всё бы вам, поэтам, в облаках витать убирая палец, подытожил Оладушкин.
Да, пожалуй, вы правы, на земле мы стоим не твёрдо, деликатно согласился поэт. Особенно, если выпить
Модест посмотрел на него пристально, но поэтический алкоголизм Егоркина комментировать не стал. Потом сказал с таким пафосом, словно долго думал об этом, но никак не мог найти подходящего собеседника. Впрочем, он всегда и со всеми так себя вёл.
Грааль может обрести лишь тот, кто всё поставил на карту. А вы хотите получить его просто так, по праву какого-то божьего дара. Вы вообще ни за что не хотите платить, за вас всегда платят другие. Все вокруг вам должны: поклонницы дарить нежность, друзья угощать в ресторанах, спонсоры издавать ваши дурацкие альманахи Да с какой стати? Кому и какое дело, что ты там срифмовал по пьяному делу?!
Егоркин застыл, не в силах ничего ответить. Впрочем, Оладушкин и не ждал ответа.
Вы ведь ничего не создаёте, ни в чём толком не разбираетесь, продолжал вещать масон. Эфемерные создания, никчёмнее мотыльков, а внимания к себе требуете, как к Ланселоту. Впрочем, раз уж заветная чаша не далась в руки даже ему, твой номер, Максимка, вообще четыреста пятьдесят третий
Егоркин никогда ещё не слышал, чтобы мрачный Оладушкин произнёс столько слов кряду и никого при этом не застрелил.
«Надо признать, что он хорошо разбирается в теме, видать, и сам когда-то кропал стихи» подумалось ему в тот момент
Потом прошла целая прорва лет, и вдруг Ильич вспомнил о молодецких забавах. С чего бы это? Что-то с ним случилось?..
Егоркин уже давным-давно отринул теории Модеста, посчитав их слишком примитивными, что ли. Не может ведь в жизни быть всё так просто, как того хотелось бы чекистам?
«Хорошо, что чашу не нашли, и где её искать никто не знает, воспрянув духом, порадовался Максим. Мне пятьдесят семь. Разве это такой уж неподходящий возраст, чтобы заняться поисками Святого Грааля? Скажем так: это просто идеальный возраст! Немного ведь мне осталось»