Моя мама кокетливо хихикает.
Эх, детка, наигранно вздыхает мой друг, Если бы у меня был хоть малейший шанс завоевать эту прекрасную леди, поверь, я бы уже давно выкрал ее и увез куда-нибудь во Флориду.
Моя мама запрокидывает голову и мелодично смеется. Не смотря на то, что она родилась, выросла и всю жизнь провела в деревне, у нее отличные манеры, она полна изящности и достоинства.
Улыбаюсь этим двоим.
Смотри, я могу и приревновать.
Ты же знаешь, что мое сердце принадлежит лишь тебе.
Я качаю головой. Обожаю его. Хоть и говорю, что жалею, что он гей, но это не так. Он отличный человек, близкий мне по душе, он мне как брат. Я рада, что он у меня есть, и что он именно такой. Мы можем открывать свои души друг другу без опаски. Мы не испортим этого, внезапно влюбившись друг в друга или переспав по-пьяни. Интересно, что даже мой отец, относящийся к гомосексуалистам, мягко скажем, без восторга, отлично принимает Патрика. Хорошее притягивает хорошее.
Когда мой друг с моим отцом отправляются на рыбалку, мы с мамой остаемся наедине. Она болтает, рассказывает о соседях, но украдкой поглядывает на меня. Я знаю, что будет дальше. В этот раз она тянет удивительно долго. Наконец, окончательно потеряв нить ее рассказа, ласково улыбаюсь.
Спрашивай уже то, что хочешь.
Я думала, ты это не выносишь.
А я думала, ты этого изо всех сил не замечаешь. Давай сейчас поговорим, пока я в настроении. Я готова. Я же знала, что это будет.
Как ты, родная?
Все хорошо. Видя ее недоверчивый взгляд, добавляю, Правда, хорошо.
Ты ездила к Сэму?
Разумеется. Встретила там его мать.
Неужели? И как она? Мама сжимает губы, но, не удержавшись, выпаливает, Старая грымза
Я начинаю хохотать. Мама терпимо относится ко всем людям. Она может понять и оправдать любого человека и любой его поступок. Но миссис Ньюборн является, пожалуй, единственным исключением. Пересказываю беседу, что состоялась у нас после встречи на кладбище.
Мама передергивает плечами:
Ты не поверишь в то, что я сейчас скажу. Но она права. Доченька, тебе нужно отпустить его.
Я отпустила, начинаю жалеть, что начала этот разговор.
Ты должна быть счастливой. Тебе нужно встретить хорошего мужчину, выйти замуж, завести детей.
Ма, счастье не обязательно должно заключаться лишь в замужестве и детях.
Тебе нужна семья.
А из этой вы меня уже выгоняете?
Я о другом.
У меня есть семья. У меня есть все, что мне нужно. На данный момент я не хочу ничего менять.
Нельзя вечно прятаться в полиции.
Что ты хочешь сказать? Мама молчит. То есть, по-твоему, я прячусь? По-твоему, я сбежала от своих проблем на эту работу?
Я не это имела ввиду.
А мне кажется, именно это. Ты знаешь, почему я пошла в полицию. Не прятаться. И моей жизни работа уж точно никак не мешает.
Сын Дуайта спрашивал о тебе.
Мама!
Что? Он славный, ты ему всегда нравилась.
Боже, я не ожидала, что мы скатимся до сватовства. Я в состоянии найти себе парня, если захочу. Поверь мне.
Я волнуюсь за тебя.
Я понимаю. И очень это ценю. Но у меня действительно все хорошо.
Мама долго внимательно изучает меня.
Твоя сестра объявилась.
Меня словно обухом по голове стукнули. Я таращусь на маму и не могу осознать смысл сказанных ею слов. Мое сердце начинает громко и сильно ухать в груди.
О чем ты говоришь?
Джилл приезжала к нам.
Это шутка?
Какие уж шутки.
Перевожу взгляд на каминную полку, где стоит фотография со школьного выпускного. С нее на меня смотрят два одинаковых лица. Мое и моей сестры-близняшки. Джилл уехала на поиски славы и счастья десять лет назад. С тех пор о ней никто и ничего не слышал. Я пыталась разыскать ее через полицию, но никаких данных найти не удалось. Я чувствовала, что она жива, и, возможно, в порядке. Мы настолько смирились с ее отсутствием, что внезапное появление в родительском доме по меньшей мере, шок. Она всегда была взбалмошной, но очень мягкой. Если принято считать, что один из близнецов плохой, а второй хороший, то в таком случае я как раз злой близнец. Мой характер более жесткий, непреклонный, я не считаю нужным нянчиться с людьми или делать то, что мне не нравится. А Джилл, наоборот, всегда была податливой, послушной, прилежной. Ее отъезд стал неожиданностью. Однажды утром она просто спустилась к завтраку с большой сумкой и сказала, что уезжает. Сказала, что не намерена тратить свою жизнь здесь. Я тогда уже жила в Нью-Йорке, поэтому попрощаться с ней шанса мне не представилось.