Лицедеям
Их хоронили за оградами погостов,
И к ним испытывали зависть, а не жалость.
Чужой судьбою обрастая, как коростой,
Они мечтали, чтобы пьеса не кончалась.
Они вне времени седые молодели,
Или старели так легко и безнадежно
Их называли, как клеймили лицедеи,
Звучало слово то безжалостно, то нежно.
И, к небесам глаза шальные поднимая,
Они хотели, чтобы роль судьбою стала,
И, средь придуманных другими слов немая,
Она, как крылья сквозь лопатки, прорастала
«Мы с возрастом становимся мудрее»
Мы с возрастом становимся мудрее
И силимся отчаянно понять:
Не оттого ли тело так стареет,
Чтоб душу на отлёте не догнать,
Освободить от пут земных, как птицу,
И небесам отдать, как выйдет срок?..
И с этим невозможно примириться,
Страшит нас перед вечностью порог.
Но всё равно шагнуть вперёд придётся
И свет вдохнуть ну, а кому-то тьму
Не оттого ль порой так сердце бьётся,
Что замолкать не хочется ему?
Но миг придёт и мир замрёт. И сердце
Раскроет с болью сжатый свой кулак
И вырвется душа, чтобы согреться,
Летя на вечный свет Да сгинет мрак!
Времена года
Лето
Шлёпанцы, панама и очки
На песке лежат, забыты нами
Море вечность между временами,
Звёзды в небе, словно маячки.
Летний вечер плавится в костре
Жаркого курортного романа,
Что остынет поздно или рано,
Как костёр на утренней заре
Осень
Осенним утром я иду по зеркалам.
Они хрустят, под каблуками разбиваясь,
И рыжих крон очаровательный бедлам
Чуть кружит голову, с шуршаньем осыпаясь.
Вот так всегда: вся обнажённость бытия
Перед тобою раскрывается внезапно,
И ничего уже не отложить на завтра,
Глаза зажмурив и дыханье затая
Зима
Дышу тихонько на стекло,
Чтоб увидать сквозь иней стылый
Луны морозной шар унылый.
Ей холодно, а мне тепло.
Тепло, хоть за окном зима,
И серебра надолго хватит
А лунный шар по небу катит,
Заглядывая к нам в дома
Весна
Не стоит спешить:
Всё свершится и сбудется в срок,
Растают снега
После этой зимы бесконечной,
И ступит опять, улыбаясь, весна на порог,
Добавив в унылые будни смешинки беспечной.
Захочется в купол зонта постучавшийся дождь
Под зонтик впустить,
Как весеннего дня неизбежность
И верится:
Ты в этот день непременно придёшь,
Чтоб мне подарить
В холода сбережённую нежность.
Без любви
А мне сказали, что любовь невечная,
Что выше, чем она, лишь неба синь.
А я смеялась, глупая, беспечная,
Где высота? Лицо лишь запрокинь,
И небо вот оно! Руками трогаю
Я белые смешные облака,
Что проплывают важно над дорогою,
Стремящейся вперед издалека.
И досмеялась! Небо не дотянешься
И лишь с тоскою смотришь в синеву.
Никто ведь не сказал: одна останешься,
Когда вдвоем мы были наяву.
Зализываем бесконечно раны мы,
Иль, плюнув, привыкаем жить в крови.
И жизнь свою мы постигаем заново:
Без неба, облаков. И без любви
«На грани неба и земли»
На грани неба и земли
В тиши рассвета
Тревожат песней соловьи
Начало лета.
На грани мира и войны
Почти за гранью
Досматривают люди сны
Июньской ранью.
Но чуток сон, и ночь кратка
Солнцеворота
Уже, пронзая облака,
Мчат самолёты,
С нечеловеческой тоской.
Натужно воя
А где-то ночью над рекой
Сидели двое,
Слова чуть слышные любви
Уносит ветер
Любовь, Господь, благослови
На грани смерти
Помолюсь
Помолюсь за тебя я тихонечко,
Хоть неверием сердце измучено
Мир июньский беспечный и солнечный
В ночь сменила война неминучая.
И пришла эта боль несказанная
Та, которой теперь всё измерено,
И, сквозь боль, наполняю я заново
Душу верой, отринув неверие
Я молитву шепчу обережную,
А сердечко трепещет поможет ли,
Одолеет ли смерть неизбежную
Крест, тайком в вещмешок твой положенный?..
Даже ангелы светлые вестники
Пред войной оказались бессильными!
Под рубаху надетые крестики
Обернулись крестами могильными.
Над бомбёжками и над атаками,
Над пожарищами рукотворными
Кровью белые ангелы плакали.
Становясь от бессилия чёрными
Я не ангел, я женщина. Стало быть,
Мне бессильно рыдать не положено,
Я до лучших времён свои жалобы
Отложу но свершу невозможное!
Помолюсь за тебя! Слышишь, милый мой?
И плевать мне, что ангелы чёрные!
Это скорбно кружат над могилами
И не ангелы вовсе, а вороны!
Для тебя, мой любимый, всё сделаю,
Злую долюшку переиначу я!..
Но в атаку за Родину! смело вы
Умирали, вчерашние мальчики.
Но, покрытый бинтами кровавыми,
Выжил ты в лазарете горячечном
Сгиньте, вороны: были неправы вы,
Милый в списках убитых не значится!
Похоронку бумажку обманную,
Ту, что после атаки досталась мне,
Молча пальцами рву деревянными.
И боюсь я поддаться усталости,
Чтоб молитва моя исступлённая
Не смолкала ни ночью, ни днём!
Плачьте, ангелы! Сердце влюблённое,
Слёзы спрятав, спасёт под огнём