Ночью наш парк-музей «Кладбище» особенно красив. Силуэты домов Старого города, мощёные улочки, свет от уличных фонарей, танцующий в фонтане на площади, затаившиеся в тенях деревья. Изредка прямо по улицам пробегает белка, лиса или наше любимое Чудовище. Идёшь и словно всё прошлое, которое было здесь, спрессовалось и осталось жить в таком причудливом виде.
Но и по утрам здесь ничего: по-прежнему стоит особая, вневременная тишина. Только небо заново обретает краски, начиная с розовой и зелёной. Дома под ним похожи на стариков, которые скорее унесут свои секреты с собой в могилу, чем расскажут кому-либо. Особенно деревянные: краска крошится, резные украшения трескаются, множат возрастные морщины. Правильно, кремов, как те, которыми мамка пользуется, только для зданий, ещё не придумали.
Чтобы не особенно бесить сторожей, мы вышли через ворота, смотревшие на мой дом. Дрон начал ныть, что не помнит, где его тазик. Я оставил Джоджо выслушивать его, а сам поднялся в квартиру.
Мамы там, конечно, не было. Вернулась бы она в такую рань, как же.
Я отправился в душ, совсем забыв, что горячей воды нет и зашипел, когда тот встретил меня ледяным шквалом.