Страница воспоминаний (рассказ духовной дочери старца Симеона, жительницы города С.)
<> Как-то я увидела на столе у своей подруги среди иконок и фотографий фото этого батюшки, о котором слышала от нее много рассказов. Я сказала: «Как бы я желала с ним познакомиться, или хотя бы получить от него фотографию». «А он тебе пришлет; я верю, что пришлет», убежденно ответила она. «Но ведь я с ним не знакома», возразила я. «Если имеешь сердечное желание, то он все знает и обязательно пришлет снимок», сказала подруга, исполненная детской, наивной, как я считала, верой в то, что так точно и будет. И действительно, желание мое вскоре осуществилось. Прошло некоторое время Однажды мы приехали в Печоры вдвоем с моей дочерью Л. Батюшка исповедал нас у себя в келье. На прощанье он вдруг сказал: «А отец-то ведь у вас больной». «Нет, не больной, батюшка, возразили мы. Он ни на что не жалуется». «Как же не больной, продолжал батюшка, ведь у него грыжа справа в паху. Она бывает и слева, а у него справа». И как бы в подтверждение своих слов батюшка рукой слегка показал, где находится грыжа. «Скажите ему, говорил наставительно старец, пусть операцию не делает, а то умрет. Пусть носит бандаж». С этими словами, получив благословение, мы и вышли из кельи старца.
Домой возвращались взволнованные. Находясь под впечатлением от слов батюшки и боясь за судьбу мужа, я по дороге купила бандаж, веря в предсказание старца. Приехав домой, мы рассказали мужу о своей поездке, не забыв, конечно, упомянуть и грыжу, о которой все толковал что-то батюшка. «Ты разве болеешь? спросила я мужа. Вот я купила тебе и бандаж, как велел батюшка».
Можно себе представить, каково же было удивление моего мужа, какое впечатление произвели на него последние слова старца, раскрывшего нам глубокую мужнину тайну. Скрывавший от нас свою болезнь, потрясенный прозорливостью батюшки, он сознался нам в своем тайном намерении лечь на операцию, страдая грыжей справа в паху. Так была предотвращена возможная его смерть, предвозвещенная старцем, жившим от нас за десятки сотен километров. Мой муж после этого носил бандаж и благодарил Бога и старца, избавивших его от неминуемой смерти. Мы тогда строились, и ему одному приходилось поднимать тяжелые бревна, но, по милости Божией, с мужем ничего не произошло
Другим характерным случаем было предсказание батюшки о моем сыне. Признаться, в своем материнском сердце я хотела бы видеть его в каком-нибудь духовном сане. С таким желанием я и обратилась тогда к батюшке: «Батюшка, помолитесь о моем сыне. Мне очень хочется, чтобы он учился в семинарии». Батюшка, посмотрев на меня, кротко ответил: «Ты хоть и хочешь, чтобы он был попёнком (так батюшка ласково называл молодое священство), но этого ему власти не дадут». Предсказание батюшки исполнилось. Сын мой тогда изредка прислуживал у архиепископа Н. В тот же год, узнав о его желании учиться в духовной школе, сам Владыка, по весьма важным мотивам, касавшимся самой судьбы семинарии, отговорил моего сына от учебы в ней, и последний поступил в один из городских институтов.
Хочу рассказать еще об одном случае.
Был у меня родной брат. Сильно обижал он нас и словом, и делом. Да к тому же еще и пристрастился к вину. Как трезвый так вроде бы и ничего, а как пьяный напьется беда с ним. Все грозился убить или сжечь меня. Придя с фронта, он не нашел счастья семейной радости, стал пить, гулять с женщинами, пропадать днями из дому, дебоширить.
Я как сестра просила его отстать от всего этого и начать трезвую христианскую жизнь. Мои наставления, горькие упреки сильно озлобили и раздражили его: пьяный, он приходил в бешенство и, грозно размахивая кулаками, обещал убить меня или искалечить всю мою жизнь. Не раз, держа за пазухой бутылку с керосином, он в таком состоянии намеревался поджечь наш дом, но всякий раз милость Божия спасала нас.
Я начала свою печальную повесть о моем брате, ныне уже покойном, только потому, что конечная судьба его тесно была связана в своем исходе с батюшкой. После того как мы много претерпели от брата, я, приехав в Печоры, сказала отцу Симеону: «Батюшка, что нам с ним делать? Пьет много, ночует с женщинами, грозится убить. Я боюсь, как бы он не спился: ведь тогда за него как за сущего самоубийцу и молиться нельзя будет».
Батюшка ответил: «А ты молись, молись за него, не давай ему гибнуть. Бесы ходят за его душой. Прилепись и ты к нему всей душой. Проникни к нему туда, где он живет, напиши молитву Живый в помощи, 90-й псалом, и заложи ее за косяк над дверью, чтобы он входил и выходил через сию молитву защитницу нашу от бесов: и нигде его не убьют, не задавят и не опьется он. Господь не даст ему погибнуть». И батюшка сказал мне, какие читать псалмы за брата. Я все так и делала, как велел мне добрый старец.