Спасибо, конечно, но скажем, я не любитель такой еды, он выделил предпоследнее слово.
Я смутилась: ну вот что за дурында? Он, наверное, мясом сырым питается или еще чем похуже, а я к нему с пирогами.
Мне правда пора, бывай.
Лис развернулся и в несколько прыжков очутился на краю поляны. Оттуда, уже с дерева, донеслось:
Удачи, малышка!
Все стихло. Я же осталась сидеть, озадаченная произошедшим: то ли было что, то ли нет. Последние события не желали укладываться в голове. Только что я беседовала со странным говорящим крупным хищником и вот уже снова одна. Ничто не нарушало покой утреннего леса, лишь ранние птички пели оду новому дню. Вспомнила потрясающе красивые и умные глаза Фелисана, его мягкую шерстку и улыбнулась. Не все ли равно, кто он и откуда взялся? Лис замечательный. А еще у меня теперь появилась более-менее четкая цель найти некоего загадочного ниора Альтамуса Форт Абигайла, вот этим и займусь.
Я позавтракала, собрала вещи и отправилась в путь. Перед этим замаскировала свою половую принадлежность ни к чему лишний раз светиться и вызывать вопросы. Волосы свернула в жгут и спрятала под легким беретом, штанины заправила в высокие сапоги на плоской подошве. Объемный мешковатый плащ отлично скрывал фигуру, а по лицу с ходу, кто я есть, не разберешь, так что вполне сойду и за мальчишку.
Выйдя на дорогу и бодро прошагав около пары часов, поняла, что повторить вчерашний марш-бросок не удастся. Ноги ныли, обувь натирала, и я спотыкалась все чаще. Как ни печально признавать, но кое-кто себя явно переоценил. И что теперь делать? Хорошо бы остановить попутный транспорт и договориться, чтобы меня подвезли хоть сколько-нибудь, все вперед. Сказать легче, чем выполнить. Те редкие повозки, что проезжали мимо, проносились, не сбавляя хода, и совершенно не обращали внимания на знаки, которыми я пыталась их привлечь. День уже перевалил за середину, а я, злая, уставшая и проклинающая свою недальновидность, все еще медленно ковыляла по пыльной обочине.
Отчаявшись, села прямо на землю, вытянула многострадальные ноги, стащила сапог и размяла намозоленную ступню. Рюкзак ощутимо оттягивал плечи, и я бросила его рядом. В голову закрались мысли о несправедливости мироздания и прочих глупостях, никак не способствующих разрешению сложившейся ситуации. В итоге мой счастливый случай застал именно такую картину: не пойми кто в бесформенной одежде, чумазый и пыльный сидит на земле в одном сапоге и о чем-то сосредоточенно размышляет.
Не знаю, что заставило старичка остановиться, однако он не только остановился, а еще и поинтересовался зычным голосом:
Малец, чего на дороге расселся, блаженный, что ли? Так ведь и задавить могут.
Я опешила и вытаращила на деда глаза. Открыла рот, чтобы ответить, но замешкалась, подбирая слова.
Рот-то прикрой овод залетит, тут же выдал странный дед, ухмыляясь в бороду.
Рот я закрыла, проглотив слова, которые так и просились наружу, потом снова открыла и произнесла совсем другие:
Добрый день, спасибо за заботу, со мной все в порядке, подумала и добавила: Только вот ноги, жалобно посмотрела на незнакомца, болят. Идти тяжело, сижу, отдыхаю.
А говоришь, в своем уме, проскрипел дедок. Кто же в своем уме попрется в такую даль пешком?
Да что за напасть? Ну ладно, ловим удачу за хвост, какой бы облезлый он ни был. Изобразив на лице самое разнесчастное выражение, я заныла:
Дедушка, подвезите меня, пожалуйста. Мне в сторону Кираты нужно.
Теперь пришел черед удивляться дедуле, он тоже открыл рот и застыл.
Оводы, пискнула я, не удержавшись.
Уж больно смешно смотрелся этот невысокого роста человек, с взлохмаченными седыми волосами, придающими его голове сходство с одуванчиком, жидкой белой бороденкой и открытым ртом.
Где? заозирался он.
Так залетят, вы же сами предупреждали, невинно напомнила я.
Ага, изрек он глубокомысленно и хмыкнул. Пожевал травинку, подергал себя за бороду и скомандовал: Залезай! Только чур с разговорами не приставать, лучше вообще сделай вид, что тебя нет.
Все еще не веря собственному везению, я подхватила имущество, быстро вскарабкалась на телегу и устроилась в дальнем от возницы углу между туго набитыми мешками. Старичок оценил скорость, с которой я обосновалась, крякнул и, дернув поводья, продолжил путь.
Некоторое время мы ехали молча. Я исправно следовала поставленным условиям и прикидывалась еще одним мешком. Дед украдкой на меня поглядывал и гладил бороду. Было видно, что его распирает от желания поговорить, но противоречивый дух не дает этого сделать. Повздыхав еще немного, он не выдержал и произнес: