Но даже и эта «солидарность» была лишь каплей согласия в море расхождений.
Аналогичным образом отношения Венсана Мавра как с прочими монашескими орденами, в частности, так и с Римско-Католической Церковью в целом были довольно сложными, поскольку, по глубокой убеждённости учёного монаха, последние праведные Папы и кардиналы жили (и это в лучшем случае) ещё задолго до Великого Раскола.
Вместе с тем, вынужденно признавая власть сильных мира сего, подобному тому, как христиане первых веков признавали мирскую власть языческих императоров, он, так или иначе, полагал, что Запад это не только погрязшие в пороке Папы, кардиналы и лица, к ним приближённые.
Запад это ещё и несметное множество различных мирян, рядовых священников и нищенствующих монахов, которые не могут быть в полной мере виноваты в поступках, продиктованных их заблуждениями, ибо обмануты и нуждаются скорее в поддержке и наставлении, чем в повальном осуждении и порицании.
И если неграмотным и, как следствие, совершенно не разбирающимся в различных исторических, естественнонаучных, философских и богословских вопросах людям были свойственны, в силу невежества, пороки и заблуждения, порождённые простотой их ума, то людям высокой учёности расставляли свои сети и капканы пороки и заблуждения уже иного, более изощрённого рода. Так или иначе, что первые, что вторые пусть и следовали разными тропами, но одинаково сворачивали с пути истинного в бездонную пропасть.
Тем не менее, Венсан был не первым и далеко не последним человеком в истории, который был вынужден жить и, если надо, то и выживать в чуждом ему окружении.
Джироламо Савонарола, известный реформатор и ретивый изобличитель, открыто воевал с властью Папы, не желая принимать от него ни богатства, ни кардинальский сан, при этом пользуясь всеобщим уважением и рьяно проповедуя во Флоренции.
Кардинал Николай Кузанский, разработавший теорию, согласно которой Земля и Солнце находятся не в центре Вселенной, смена дня и ночи связана с вращением Земли вокруг своей оси, а на других планетах могут обитать другие Божьи создания, отстаивал принципы веротерпимости, среди прочего, например, полагая за исламом определённую долю истины и право на существование, что выглядело в глазах его современников в высшей степени странным. И это в лучшем случае.
Монах-изобретатель Роджер Бэкон, справедливо считающийся предтечей Леонардо да Винчи, посвятил свою жизнь созданию различных изобретений, наподобие пороха, очков и домкрата, и составлению фундаментальных трактатов о летающих, плавающих и ездящих конструкциях, всю значимость которых сумели осознать в полной мере лишь по прошествии многих веков. При этом Бэкон враждовал с сильными мира отнюдь не из-за своих изысканий как таковых, но в силу убеждений, носивших идеологический характер.
И список этот можно было бы продолжать ещё довольно долго.
Вместе с тем, не отрекаясь от собственных взглядов и убеждений, Венсан не лез на рожон и вёл осмотрительную проповедь, что было продиктовано отнюдь не малодушием, но проистекало из принципов, которых он придерживался.
А сильные мира сего, знавшие о Венсане Мавре и его воззрениях, прежде всего не видели в нём реальной угрозы своему благополучию в отличие от, например, действий и проповедей того же Савонаролы или миноритов. В конце концов, насущных бедствий и угроз, масштабных и очевидных, хватало с избытком и без него, и, вместе с тем, немалая польза, которую мог принести Венсан, позволяла закрывать глаза на его чудачества.
Естественно, хотя в ту пору уже существовали профессора и магистры, доктора и доценты, защиты диссертаций, академии, факультеты и кафедры, среднестатистический учёный, как правило, представлял собой монаха, который разбирался пусть и во многом, но, в силу доступных ему источников информации и возможностей для исследования, весьма поверхностно. Но уже и тогда настоящие полиматы, «универсальные личности», люди разносторонних глубоких познаний, сумевшие добиться заметных успехов на самых различных поприщах, не были чем-то совсем уж из ряда вон выходящим.
Принадлежал к ним и Венсан, которого, время от времени, привлекали к тем или иным делам в качестве компетентного специалиста, будь то изучение «драконьих костей», случайно обнаруженных во время археологических раскопок, консультации по вопросам истории и экзегетики, исследование и перевод редких рукописей, и прочие всевозможные задачи, требовавшие от исполнителя светлой головы и ясного ума.